запудрили! А исправлять приходится нам. Согласен?
– Товарищ майор, что-то я не пойму…
– Короче! – пояснил Колобков. – Я тут фильм заказал… Завтра
привезут. Организуй своих бойцов. Надо чтобы все посмотрели!
Старшина вяло поинтересовался:
– А какой фильм?
– Хороший! «Два бойца»! Классика, можно сказать, мирового
кинематографа! Собери по тридцать рублей…
– По тридцать?! – обалдел старший прапорщик.
Колобков с энтузиазмом потѐр руки:
– Вот и я удивился, что дѐшево! За такой фильм!
Шматко попытался соскочить с крючка:
– Товарищ майор, а если они не захотят? Кино – дело
добровольное…
Но от Колобка ещѐ никто, кроме жены, не уходил.
112
– Вот мы и посмотрим, как ты своих бойцов в духе патриотизма
воспитываешь! – сурово припечатал он, явно намекая на штрафные
санкции…
Ссориться с заместителем командира было делом хлопотным.
Старшина второй роты против ветра… вообще ничего делать не любил.
Поэтому он построил бойцов и сказал речь:
– Товарищи солдаты, в предстоящие выходные в части будет
демонстрироваться художественный фильм! Впервые на киноэкране
нашего клуба! Классика мирового кино! Желающие посмотреть должны
сегодня сдать по тридцать рублей! Кто желает, выйти из строя!
– Товарищ прапорщик, а какой фильм? – спросил кто-то. Видимо,
сильно умный.
Шматко тоже идиотом не был.
– Я же сказал, классика мирового кинематографа! Ну?! Кто
желает?
– Нет, ну товарищ старший прапорщик, скажите, как фильм
называется? – подал голос младший сержант Фомин.
– Как называется, как называется… Какая разница! Ну, допустим,
«Эммануэль»
называется…
–
высказал
старший
прапорщик
предположение.
– Что, правда «Эммануэль»? – поразился сержант Прохоров.
– Я же сказал, классика! – ускользнул от прямого ответа Шматко. –
Ну, кто желает?
Вся рота сделала шаг вперѐд. Старшина вспомнил про
патриотическое воспитание и пробурчал:
– Кто бы сомневался!.
На вечерний просмотр классики народ прибыл организованно.
Солдаты второй роты под руководством старшины расселись по
местам. Сам вдохновитель приобщения к искусству энергично
покрикивал:
113
– В проходах не толпимся! Чего стали?! Садимся! Мест хватает!
Наконец все, кроме него и сержанта Прохорова, разместились.
Шматко, на всякий случай, пересчитал личный состав. Прохоров
продолжал скромно стоять рядом, прислонившись к стене.
– Двадцать шесть, двадцать семь… – пробормотал старшина. –
Прохоров, чего встал? Садись!
