молнии, а голос дрожал от возмущения:
– Вот вы где! Ну что, довольны?!
Все трое замерли, ничего не понимая. Первым в себя пришѐл
Евсеев. Он усмехнулся и тонко намекнул:
– Это вообще-то МУЖСКОЙ туалет…
Но его слова прошли незамеченными. Старший сержант Пылеева
облокотилась на подоконник, переводя дух. Потом выпалила:
– Кабанов из-за вас таблеток наглотался! Еле откачала!
В туалете повисла звенящая тишина. Сержант Прохоров чуть не
сел в писсуар.
– М-да… вот это головастик дал!.
– И не стучал он никому!. – убеждѐнно бросила медсестра.
– Как это не стучал?! Я же сам лично видел, как он записку
Колобкову строчил! – Фома возмущѐнно отбросил щѐтку.
Ирина расхохоталась ему в лицо:
– Записку?! Вот его записки! ! У него их – полные карманы! ! – она
швырнула на подоконник горсть скомканных бумажек.
Евсеев развернул одну из них, зачитав вслух:
73
Ты сказала, я не модный,
Тихо под дождѐм дрожа.
Взгляд твой был такой холодный.
Холоднее штык-ножа…
Он поднял глаза.
– Не понял, это что?
– Стихи!. Он СТИХИ писал, понятно вам?! – процедила девушка.
Фома стащил с головы кепку и в сердцах хлопнул ею об пол:
– Японский городовой!. Твою мать!.
Глава 3
Главная задача «духа» при получении посылки – поделиться с
товарищами. Особенно – с товарищами сержантами. Прохоров и Евсеев
засели в учебном классе, рассматривая свѐртки. Рядом с ними застыл
рядовой Ходоков. На пороге показался младший сержант Фомин. Он
кивнул на бумажные пакеты:
– Это у нас что?
– Рэмбо посылку прислали, – пояснил Евсеев.
– Конфискат?
Прохоров отрицательно мотнул головой:
– Не, сам принѐс.
Фома одобрительно похлопал Ходокова по спине.
– Да?. Молодца! Толковый «дух»! Это что? – он наугад ковырнул
подвернувшийся пакет.
– Колбаса копчѐная, – ответил Прохоров.
74
– Домашняя! – добавил Ходоков.
– Зашибись! А это?
Евсеев мечтательно закатил глаза к потолку.
– Сало…
– Вообще сказка! Хороший ты парень, Ходоков! А это что в банке,
мѐд?.
– Не. Варенье… Из одуванчиков…
Фома мгновенно впал в культурный шок.
– Из чего???
– Из одуванчиков, – ещѐ раз пояснил Ходоков.
– У твоих родителей что, на огороде, кроме сорняков, ничего
больше не растѐт?! Решил сержантов ботвой накормить?! – возмущѐнно
наехал младший сержант на неразумного «духа».
Прохоров великодушно заступился:
– Говорит, вкусное…
– Чѐ, правда? – как всегда не поверил Фома.
Ходоков закивал:
– Да! Я вам самое лучшее…
– Ну ладно, дуй давай! – оттаял Фома. – Банку оставь!
