свободного пространства между утюгом и миксером было непросто.
Барахло майора Колобкова постоянно попадало под руку, мешая
работать. Внезапно из коридора донеслась команда дневального:
– Рота, смирно-о!
И тут же в кабинет ворвался разъярѐнный зам командира, заорав с
порота:
– Что это за рота у тебя, капитан?! Кого ты воспитываешь?
Рецидивистов?!
Зубов встал, недоумѐнно поднимая брови:
– Никак нет, товарищ майор!
Колобков подскочил к столу:
– Что сегодня ночью делали Фомин, Прохоров и Евсеев?!
– Спали, наверное… Не знаю… – растерялся от такого напора
ротный.
– А как насчѐт смотрели порнуху?! На моѐм видеомагнитофоне!.
Прямо у тебя в кабинете?!
71
– Как?
– Не знаешь, что у тебя в роте творится! !
Зубов высунул голову в коридор:
– Фомин, Прохоров!
За его спиной продолжал разоряться бешеный Колобок:
– У тебя в роте ничего оставить нельзя!. Сегодня же перевожу всѐ
в штаб! А может, у них и от штаба ключи есть?!
В канцелярию мимо его торшера протиснулись сержанты. Они
замерли на пороге. Капитан грозно уставился в их честные
физиономии:
– Что вы делали сегодня ночью?!
– Спали… – не очень убедительно буркнул сержант Прохоров.
Колобков завопил:
– Спали они! ! Шишки в кулачишки?! Письки всю ночь лимонили?!
Где кассета?!
– Какая кассета? – ненатурально удивился Фома.
– Мне что, снять отпечатки пальцев с видеомагнитофона?!
Сержанты впали в ступор, потеряв дар речи. Майор рявкнул:
– Пять нарядов вне очереди!. Дневальными!. Очки драить! !
Ротный попытался вмешаться:
– Товарищ майор, не положено… Они сержанты… Им до дембеля…
– Рядовыми на дембель пойдут! ! – завопил Колобков, выскакивая
из канцелярии…
Сержанты за компанию с рядовым Евсеевым драили туалет.
Давно забытое занятие им не нравилось. Прохоров злобно сплюнул в
недочищенный писсуар:
– Блин! Ну, чмо! Ну, мудак! Чтоб я, без двух месяцев дембель,
толчки драил! – Он покосился на замершего со щѐткой Фому. – А ты чѐ
стал?!
72
Тот покрутил головой:
– Да вот думаю… Откуда он узнал, если Кабанов в санчасти?
– Откуда-откуда!. – заворчал из унитазных дебрей Евсеев. –
Догадался! Это ж его магнитофон!
– А может, мы с Кабановым ошиблись?. – вдруг спросил Фома.
Евсеев и Прохоров прекратили работу, уставившись на приятеля.
Сержант пожал плечами:
– Как это – ошиблись?.
И тут по коридору дробно простучали каблучки. Стук
приблизился, на секунду приостановившись в нерешительности. Потом
в туалет вдруг ворвалась разгневанная медсестра. Глаза еѐ метали
