– Кабанов, сколько листьев на деревьях?
– Сто семнадцать!
– Ты что, Кабанов, мне ещѐ целый день до дембеля накинуть
хочешь?! Сто семнадцать было утром, а после ужина – сто шестнадцать!
– Виноват, товарищ сержант!
– Распустились без меня, – добродушно хмыкнул Фома. – Наказать
бы, да добрый я сегодня.
Сержант Прохоров оторвался от пристального изучения
потрѐпанного выпуска «Плейбоя»:
– У Кривошеина из пятой роты видел альбом?
– Не-а… а что? – насторожился Фомин.
– Он буквы золотой краской обвѐл… Реальная тема!
Уступать пятой роте в таком важном деле было нельзя. Фома
вкрадчиво спросил:
– Кабанов, ты как, с красками дружишь?
– Рисовал в школе… гуашью, – неуверенно ответил тот.
– Красавелла! Будем осваивать новые вершины! – обрадовался
младший сержант. – Ну что, Ван Гог ушастый, айда за золотой краской!.
41
На следующее утро, после зарядки, в расположение второй роты
наведался лично майор Колобков. Личный состав сновал туда-сюда.
Кто-то собирался умываться, кто-то одевался… Команда дневального
пригвоздила всех к полу.
– Смирно-о-о!
Колобков прошѐлся по проходу, всматриваясь в лица. Напротив
Фомина он остановился. Младший сержант был заспан и взъерошен. Он
хмуро смотрел на мир красными усталыми глазами.
– Младший сержант Фомин! Вы сегодня были на зарядке? – наехал
на него Колобок.
– Так точно, товарищ майор!.
– Что-то я вас не видел… А почему глаза красные?
– Не знаю, товарищ майор… Наверное, спал плохо.
Колобков с издѐвочкой спросил:
– Бессонница?. Я смотрю, наряды тебе на пользу не пошли?
Фома подумал и промолчал. Рота напряжѐнно замерла, следя за
происходящим. Замкомандира, будто невзначай, поинтересовался:
– Кстати, а где твоя тумбочка?
– Вот, – неохотно ткнул пальцем Фома после секундного
колебания.
Колобков не спеша наклонился и извлѐк из тумбочки огромный
фолиант. На обложке красивыми золотистыми буквами было написано:
«ДЕМБЕЛЬСКИЙ АЛЬБОМ». Майор демонстративно перелистал
несколько страниц.
– Ночью, Фомин, нужно спать, а не альбомы рисовать! –
наставительно сказал он.
– Товарищ майор!. – не выдержал Фома.
Но его аргументы Колобка не заинтересовали. Он громко
захлопнул альбом:
42
– Назад получишь за два дня до дембеля! – После этого цепкий
взгляд майора выхватил из замершей толпы ещѐ одного заспанного
сержанта. – Прохоров, а это твоя тумбочка?
– Так точно! – побледнел тот.
Колобков открыл дверцу. Внутри неприкрыто валялся
