Что будет, если он вновь явится в кафе? Должна ли она подать жалобу в полицию? Но она даже не знает его фамилию, он назвался ей только именем. К счастью, он больше не появлялся.
Однажды, несколько месяцев спустя, когда она пришла в центр реабилитации, Натан встретил её в фойе. Он неплохо ходил, только иногда пошатывался. Проблема с равновесием. Памятка о ранении в голову.
— Ты знаешь, какой сегодня день? — спросил он, обняв её.
— Вторник. Почему ты спрашиваешь?
— Сегодня особый день, — сказал он, — ровно год со дня моего ранения.
— Да, в самом деле! Как я могла забыть!
— И это ещё не всё! — сказал он, широко улыбаясь. — На будущей неделе я выписываюсь! Возвращаюсь домой! Мы опять будем вместе!
Да, это был трудный год. Они пережили его.
Они сели за один из столиков в просторном фойе. Натан принёс бутылочку с апельсиновым соком и два стакана.
— Принарядись ко дню выписки, сделай причёску, — сказал он, ласково проведя рукой по её пышной рыжей шевелюре. — Придут газетчики, фотографы. Скажи моей маме, она ещё не знает. Думаю, вся родня придёт, весь наш клан. И товарищи из нашей части.
Да, так заведено. Ведь речь идёт об одном из троих самых тяжело раненных в операции «Нерушимая скала».
— А такая, как сейчас, в обычной одежде и без причёски, я тебе не нравлюсь? — поддразнила она его.
— Мне ты нравишься в любой одежде и даже без одежды, — в тон ей ответил он, — но всё-таки пресса… Я хочу, чтобы весь Израиль восхищался красотой моей невесты!
От его глаз не укрылась грусть в глазах Дины.
— Что с тобой? Ты не рада?
— Я думаю о папе и маме, — сказала она тихо. — Сказать ли им? Придут ли?
Натан знал о её разладе с родителями. Задумался.
— Мне кажется, пока не надо говорить им, — сказал он после раздумья. — Они читают ивритские газеты?
— А как же! Даже выписывают одну из них!
— Пусть неожиданно увидят фотографии, прочитают интервью… Ты увидишь, какова будет их реакция.
Дина кивнула, но всё же ей было грустно. Трудно не поделиться радостью, но ещё труднее получить резкий отказ. Ей казалось, что родители несколько смягчились в последнее время. Может быть, это ей только кажется…
В день выписки, когда Дина, причёсанная и в лёгком макияже, выбирала, что надеть, мать, Сима, была дома. Она спросила:
— Что такое, ты собираешься в гости?
— Натан сегодня выписывается, — глухо сказала Дина. — Будет пресса, фотографы. Мне надо прилично выглядеть.
— Что ж ты нам не сказала раньше? Я совсем не в форме, и папа на работе… Мы бы тоже пришли!
