Немногие из посетителей «Красного мака» догадывались о том, что у этого угрюмого сорокалетнего здоровяка, открывавшего им дубовую дверь и вежливо желавшего приятного вечера, под форменной щегольской швейцарской курткой с золотыми галунами имеется в кобуре пистолет «ТТ».
Пескова Михеев и попросил приглядеть за стойкой пару минут, пока он спустится вниз за таблетками. Песков согласился. Михеев стремительно пересек вестибюль и ринулся вниз по служебной лестнице в диспетчерскую. А швейцар Песков облокотился о стойку. За его спиной негромко журчал фонтан.
Этот фонтан с разноцветной подсветкой в центре вестибюля считался одной из достопримечательностей казино. В день открытия «Красного мака» фонтан бил не водой, а красным французским вином десятилетней выдержки. Фонтан изображал Фортуну с рогом изобилия в руке, у которой, правда, отчего-то были завязаны глаза, что делало ее подозрительно похожей на слепую богиню правосудия.
Песков грелся и слушал фонтан. На мониторе у двери, показывавшем подъезд, двор и стоянку, появилось изображение машины. Чей-то лимузин двигался в конце освещенной подъездной аллеи. Песков вздохнул и направился к входной двери встречать очередного клиента. И тут услышал за спиной тихий скрип и стук. Это открылась и закрылась дверь туалета. Дверь темного мореного дуба с ярко начищенной, сияющей, как солнечный зайчик, позолоченной ручкой.
* * *
Салютов стоял на застекленной веранде, превращенной в зимний сад, и наблюдал, как в дверях водитель Равиль разговаривает с его сыном Филиппом. С некоторых пор Салютов и Филипп с трудом обходились без посредников. В разное время в разных обстоятельствах посредниками бывали и Китаев, и Равиль, обслуживавший непосредственно семью, и вдова старшего сына Марина Львовна, и главный менеджер игорного зала Жанна Марковна.
С некоторых пор для того, чтобы донести до младшего сына свою волю или свои пожелания, Салютову приходилось прибегать к помощи третьих лиц. Один на один у них разговора не получалось. Вот и сейчас Равиль был послан сказать Филиппу, что семья не желает видеть за поминальным столом его дружка, которого он с некоторых пор всюду таскает за собой и которого все в «Красном маке» знают лишь по его прозвищу — Легионер.
Поминки должны были начаться уже четверть часа назад. Стол для семьи накрыли не в ресторане, а наверху, в банкетном зале, возле кабинета Салютова. Стол был накрыт на пятерых — то есть только на семью и особо приглашенного Глеба Китаева.
