У Константинова в иные годы получалась прибавка от яровизации, в другие, наоборот, снижение. Специфика этого приема именно и позволяет ожидать, что яровизация имеет различное значение в разные годы. В годы с суховеями надо ожидать значительной прибавки от яровизации, в нормальные годы — слабой, отсутствующей вовсе или даже отрицательной. Суховеи в иные годы захватывают огромные пространства, и это не может не сказаться на колебании эффекта яровизации по годам. По данным же Лысенко, цифры оказываются очень близкими. Свои данные он приводит в табличной форме, не делая попытки дифференцировать их по культурам, сортам, годам и районам. Данные по колхозам (с указанием сорта и района) он приводит лишь для небольшого числа колхозов, а весь материал остается неопубликованным. Тщательная его обработка представляла бы большой интерес, так как позволила бы уточнить многие детали. В частности, из разговоров с работниками южной части Воронежской области, я вынес вполне определенное впечатление, что ячмень обязательно надо яровизировать при запаздывании сева, так как, если наступают теплые ночи, ячмень не выколашивается и образует «щетку», что раньше приписывалось действию шведской мушки.
Таким образом, совокупность всех соображений говорит за то, что яровизация, будучи полезным приемом в определенных условиях, не всегда бывает полезна, и общая оценка, данная Лысенко, преувеличена.
Наконец, Лысенко прибегает к аргументам совсем не научного сорта. Он пытается объяснить резонные возражения Константинова тем, что здесь речь идет о борьбе двух взаимно исключающих направлений, связывает этот спор со спором вокруг формальной генетики (хотя вопрос о яровизации как агроприеме никакого отношения к формальной генетике не имеет) и заканчивает следующими знаменательными словами[26]:
«…Ведь были же у нас примеры того, как довольно согласованные данные опытных станций по вопросу мелкой пахоты были нацело сметены производственно-колхозными данными. Ведь были же примеры, когда данные некоторых опытных станций о пользе позднего сева зерновых были полностью сметены производственно-колхозными данными. В то же время академику Константинову следовало бы подумать и о том, что вместе с такими данными сметались с поля научной деятельности и те, кто не желал понять особенность таких неверных данных и упорно на них настаивал» (выделено мной. — А. Л.)
В этой статье, опубликованной в 1937 г., Лысенко считал, очевидно, совершеннейшей нелепостью какое-либо запаздывание со сроком посева (очевидно, яровых), а в 1953 г.
