Там, в кабинке, было много крови. Гораздо больше, чем ее натекло из-под двери. Анжелина лежала на полу, по-детски подобрав ноги, левую ладонь она прижала к шее. Из-под ладони еще пульсировала алая струйка. Лицо Анж было повернуто к двери: бледное, но еще чуть-чуть живое: Элиана в оцепенении смотрела, как испуг на этом лице постепенно меняется на выражение спокойствия.
Анжелине больше не было страшно.
- Сестренка... - прошептала Элиана и бросилась вперед. Хаммер едва успел остановить ее.
- Эл, дорогая, ради бога, не надо! Пожалуйста, Эл... Ей уже не поможешь!...
- Держите ее, - предупредил Хейден, делая шаг к двери. Он уже успел разглядеть рядом с Анжелиной окровавленный нож. Самоубийство. В туалетной висел отвратительный запах: сладковатый запах крови смешался с таким же сладковатым запахом цветов. Цветы?... Хейден потер рукой висок. В момент смерти Анжелина находилась в кабинке одна. Это сто процентов. Тем не менее, он точно слышал два голоса. И в последний раз они прозвучали за секунду до того, как дверь открылась.
- Черт, - пробормотал Хейден. Он больше ничего не хотел знать об этом. Не хотел знать, каким образом открылась запертая изнутри дверь. Не хотел думать о том, что он мог еще сделать для спасения Анж. Наверное, ничего.
- Сестренка... - всхлипнула Элиана. Хаммер продолжал крепко держать ее, но Элиана уже не вырывалась.
Через несколько секунд Хаммер вдруг понял, что самолет развернулся вправо. Значит, одно из двух: либо новый каприз курсопрокладчика, либо...
Либо он заработал.
В салоне бизнес-класса Оливия Бель проснулась и широко открыла глаза. Она видела жуткий сон - и было ли это сном? Ее дочь - убийца. Она убила ту девчонку, Анжелину Симонс, которая почему-то летела этим же рейсом.
- Джордж, - позвала она.
- Оливия? - адвокат повернулся к ней.
- Джордж, мне кажется, эта девчонка умерла. Только что. Может быть, минуту назад.
Джордж Кастнер прекрасно понял, кого имеет в виду Оливия. Ему самому уже казалось, что что-то не так, что-то явно случилось. Из тамбура доносились крики, грохот - уже несколько минут. Он не хотел выходить, потому что боялся оставить Оливию одну.
- Что там такое? - спросила Оливия, мотнув головой в сторону двери салона.
- Не знаю. - Кастнер нахмурился. - Ты можешь меня подождать? Я схожу узнаю, в чем дело.
- Конечно, Джордж. Мне самой это интересно. Мне это очень интересно.
Адвокат направился к выходу в тамбур.
То, что он увидел там, говорило само за себя: Кастнер сразу сделал вывод, что это - не что иное, как самоубийство. "Боже мой, - думал он, эта стерва совершила суицид! Прямо как наша бедная Криси. И как только Оливия смогла это почувствовать!? А что же привело эту мерзкую девчонку к самоубийству? Однозначно это что-то было настолько право. Таким не место среди приличных людей".
