и видел вас. Он не догадывался, что в Шаньинь встретился с вами, и ломал голову. Но в ночь любования луной во дворце Вэйян он услышал вашу игру, мельком вас увидел и, сопоставив с ночью любования хризантемами, понял, что это были вы. Он стал вас разыскивать, отыскал Молодого господина. Душа его в смятении, он не перестает упрашивать меня, чтобы я устроила свидание с вами.
Императрица была поражена. Она изо всех сил старалась скрыть тайну от Тюнагона, но, к сожалению, ему стало все известно. Никого нельзя было в этом винить. Она понимала, что такова была судьба, но связь с Тюнагоном была преступна, и еще раз встречаться с ним императрица отказывалась.
— Действительно, нельзя избежать судьбы, которая связала нас в прошлых рождениях, — сказала она принцессе. — Но свидание принесет и мне и ему одни неприятности. Третий принц печалится по поводу отъезда советника, он очень расстроен. Кажется, никто никогда в нашем мире так не печалился. Глядя на него, я не знаю, что делать. Сейчас мы с советником в одной и той же стране, но через несколько дней я уже не смогу послать ему письма. Даже связь, определенная предыдущими рождениями, кратка, как сон.
Она заставляла себя больше не думать о второй встрече с Тюнагоном[149].
Тюнагона ее ответ не удивил, но как было уехать, не увидев императрицу? Она запретила Тюнагону приезжать и не хотела больше с ним видеться. В стране, с ее неизвестными порядками, если бы дело хоть частично раскрылось, и императрице и ему несдобровать. Тюнагон все время плакал, муки его становились нестерпимы, и он не мог решиться на отъезд. Он тайно навещал Молодого господина и, глядя на ребенка, чувствовал, как беспокойство его немного утихало.
18
Наступил девятый месяц. Пребывание в Китае приносило Тюнагону одни страдания, но он и не помышлял об отъезде. Каждую ночь ему являлась во сне мать, с нетерпением ожидавшая его возвращения. У молодого человека не оставалось надежд вновь пережить сон свидания с императрицей, но мысль навсегда оставить чужой край была для него невыносима. Тюнагон не знал, на что решиться. Раньше он жил, не испытывая тягот жизни, хотя с давних пор глубоко задумывался о непостоянстве мира. На родине и на чужбине ему было суждено узнать любовные муки. Ныне его пугала мысль, что он долгое время будет блуждать по волнам в открытом море. Тюнагон сделался ко всему безучастен и не думал о возвращении домой.
Императрица сокрушалась, что принцесса позволяла Тюнагону время от времени видеть Молодого господина. Тюнагон так полюбил ребенка, что не мог уехать, оставив его в Китае. Если она отдаст ему сына, то сама никогда не сможет разговаривать с ним и не будет знать, где он находится. Эта мысль приводила ее в отчаяние. Но при взгляде на Молодого господина не оставалось сомнений, что он — сын Тюнагона. Но что с ним будет в Китае, когда он вырастет? Императрицу охватывал страх. И без того наша жизнь очень запутана, и что будет, если сын, став взрослым, узнает правду о своем рождении? Как сильно ни страдал Тюнагон перед отъездом, страдания императрицы были не менее мучительны. В те дни Тюнагон совсем не был похож на человека, который всегда твердо разрешает все сомнения, и императрица, слушая рассказы принцессы о его состоянии, чрезвычайно его жалела. Он прислал ей письмо:
