Три квартала пролетели мимо. Поросенок сделал неровный левый поворот и влетел на старое футбольное поле, переделанное в теннисный корт.
«Ха! Некуда бежать», — отметила Элина. Сеточная изгородь высотой в двенадцать футов огораживала поле, чтобы оберегать от полетов футбольных мячей соседний многоквартирный дом. Элина выжала максимальную скорость и выскочила на футбольное поле.
«Куда он делся? — намек на движение уловил ее глаз. — Вот он где». Зверь вскарабкался на кучу красной глины, которую использовала бригада строителей для того, чтобы выровнять поле, и уселся там, покрытый оранжевой пылью.
Элина медленно пошла к куче на цыпочках, пытаясь выглядеть дружественно и не угрожающе. Поросенок наблюдал за ее продвижением с усталым видом. Осторожно она начала взбираться на кучу.
— Сюда, маленькое животное, — глиняная пыль проникла между пальцев ее ног через порванные от бега колготки. — Я не причиню тебе вреда.
Поросенок свирепо глянул на нее, но остался на месте.
«Почти, вот. По-о-чти», — она потянулась к нему, двигаясь так медленно, как могла ухитриться.
Позади нее низкий голос Чада предупредил:
— Осторожней…
«Осторожненько ногой, поросенок ему не достанется», — Элина наклонялась, пока почти не стала на четвереньки, лицом до уровня свиного рыла. Печальные карие глаза смотрели на нее с пушистой мордашки.
— Не беспокойся, — прошептала она. — Я не позволю Чаду тебя поймать.
Она медленно продвигалась вперед, волосинка за волосинкой, своими протянутыми руками, тянущимися к маленькому коричневому телу.
Зверь пискляво завизжал и метнулся вниз с кучи.
— Пали!
Элина выпрямилась от резкого толчка. Импульс вывел ее из равновесия. Она закачалась на вершине кучи, размахивая своими руками подобно аисту переростку, собирающемуся совершить полет.
Глина закрошилась под ее ногами. Она царапнула воздух, пытаясь схватиться хоть за что-нибудь, но небо покатилось назад, заменяясь видом многоквартирного дома, и Элина ринулась вниз, скользя по склону до тех пор, пока зеленая трава футбольного поля не шлепнула ее лицо.
Мир поплыл. Она покачала своей головой и потянула себя в вертикальное положение. Широкая грязная полоса оранжевой глины отметилась по ее боку: на всем пути от остатков ее колготок, далее через блузку, вплоть до тонкой линии у волос.
Уголком своего глаза она увидела, что Чад и его головорезы расположились вдоль кучи и застыли, глядя на нее с открытыми ртами. Она пошатнулась на ногах. Ее левую сторону жгло. Ее правая лодыжка болела.
