Здесь я пережил второй разгром своего минометного взвода. Первый я уже описал — это было на Западном фронте летом 1943 года, перед тяжелым ранением. Второй разгром тяжело ранил мою душу.
Выбравшись из воды, мы вскоре встретили так называемый «Заградотряд», который помог найти сохранившееся ядро нашего полка. Как потом выяснилось, прорыв блокады Ковеля осуществлял корпус Гудериана, насчитывавший до 400 танков.
Сейчас я удивляюсь, как после сравнительно недавних тяжелых операций голеностопного сустава, еще не совсем зажившего, после такой холодной и длительной ванны не простудился. Видно, в организме тогда было много адреналина и других защитных факторов, которые помогали нам выживать и успешно воевать.
После такого разгрома нас отвели в тыл на формирование, после чего мы освободили Ковель и подошли к последнему укрепленному плацдарму немцев у нашей Государственной границы — Западному Бугу. Штурмовать этот плацдарм начали в июле 1944 года. Накануне дня штурма, мне помнится, к вечеру 6 июня в окопы к нам пришли представители Политотдела дивизии с газетой «Правда» и предложением для желающих перед таким ответственным боем стать кандидатами ВКП(б), что я и сделал; соответственно, с октября 1944 года стал коммунистом. Партийный билет бережно храню до сих пор. На второй странице газеты «Правда» была помещена статья Т. Д. Лысенко, о чем речь предстоит особая.
А пока хочу сказать: все описать, что повидал и испытал в этой войне каждый из нас, фронтовиков, теперь, пожалуй, невозможно. За это время многое забыто, да и писать об этом скоро будет некому: очевидцев и участников ее становится все меньше и меньше. Некоторые хорошо запомнившиеся эпизоды и события все же опишу. При наступлении по территории Польши в конце лета 1944 г. во время небольшой остановки в одном городке мы увидели остатки костела — от него сохранился лишь иконостас с органом и мехами наверху. Мы забрались к нему втроем. Один из нас, старший лейтенант Гриша Левкович, хорошо игравший на рояле, попробовал. Мы стали качать меха — получилось. Тогда он заиграл. Особенно хорошо он играл «Ases Tod» — «Смерть Азы». Это было ранним утром, среди развалин! Мы так увлеклись, что не заметили, как около разрушенного костела собралась порядочная толпа мирных жителей. К сожалению, вскоре последовал сигнал к выступлению.
Война для нас, как я уже писал, закончилась к концу дня 8 мая 1945 года. Тогда мы вышли на берег Эльбы. На другом берегу были американцы, видные в бинокли. А через реку к ним поспешно, разными способами — на лодках, досках, а больше вплавь — переправлялись остатки отступавших немецких войск, не желавших попасть к нам в плен. Тут мы наблюдали интересную картину. Вместо того, чтобы помочь подплывавшим немецким солдатам, некоторые американцы ногами или шестами сталкивали их обратно в воду. Как нам удалось разглядеть, это делалось для повторного, а иногда и многократного фотографирования вылезающего из воды мокрого немецкого солдата или офицера. Когда я рассказал потом об этом одному американскому офицеру, он сказал: «Эти ребята здорово подработали — такие фотографии высоко ценятся».
