[4]. Для троцкистов
этот народ был "топливом для мировой революции". Для учёных, развивавших "мировую науку", труд русских крестьян и рабочих тоже фактически был "топливом для всемирного прогресса". Правда, согласен ли был сам народ послушно исполнять роль топлива ― для мировой революции ли, или для мирового прогресса ― ни те, ни другие поинтересоваться не удосуживались, что нередко приводило к печальным для них последствиям.
По той же причине общечеловечности-космополитичности своей деятельности[5] Н. Вавилов, трудившийся, как писал его корреспондент в Нью-Йорке, "на благо не сего дня, а человечества"[6], оказался близок и к западным учёным, охотно принимавшим эти "рассеиваемые в мировое пространство блага"[7]. Оплачивались, однако, эти "труды на будущее или за пределы своей страны"[8] трудом крестьян и рабочих СССР, которые в 1920-начале 30-х гг., когда Н. Вавилов совершал свои путешествия по экзотическим странам, и создавал "банк всех семян", недоедали, а то и голодали ― не в последнюю очередь из-за низкого уровня развития сельского хозяйства в России[9].
В настоящую книгу вошли материалы, опубликованные автором ранее в специализированных брошюрах и сборниках докладов на научных конференциях. Основной статьей является "Н. Вавилов и интродукция культурных растений в СССР в 1920-30-х гг.", в которой сравнивается интродукционная деятельность Департамента земледелия США и ВИРа. Редакцией проведена адаптация текстов для более широкой аудитории. Комментарии и примечания в сносках, если иное не оговорено ― редакционные.
Биография и научная деятельность Н. Вавилова
Штрихи к портрету Н. Вавилова
Тщательно знакомясь с публикациями, с архивными документами, я пришёл к выводу, что, несмотря на общительность Николая Ивановича, у него, в сущности, было мало друзей. Многие коллеги были ему преданны, пока он был в почёте, но многие же и предали его, как только судьба от него отвернулась. Как только над головой Николая Ивановича сгустились тучи, так сразу же преданность большинства коллег улетучилась. К знаменитостям часто приходит разочарование, когда преданность друзей оказывается обычной услужливостью плебеев. Ну а что касается недоброжелателей, а тем более врагов, которых Николай Иванович за свою не очень длинную, но очень деятельную жизнь приобрёл бесчисленное множество, то каждый из них в те годы считал своим долгом бросить в его сторону камень, добавить чёрной краски к его портрету, стараясь не спасти утопающего, а как можно скорее утопить. Они поставили на Николае Ивановиче Вавилове, после его осуждения, клеймо общественного пренебрежения, непонимания и забвения.
