Я знаю обо всем, что происходит в этом городе. Ни для кого не удивительно, что я задаю так много вопросов.
Сьюзен вздыхает и спрашивает:
— Здесь хоть что-то случается без твоего ведома?
Я ухмыляюсь.
— Неа.
Кимберли начинает рассказывать.
— Адам пришел сюда, ища того мальчугана, с которым я работаю в гастрономе. Его родители сказали, что он не вернулся домой. Я вспомнила, как парнишка сказал мне, что едет в дом в Пьемонте. Он даже упомянул имя друга, поэтому я рассказала об этом Адаму. Оказывается, Адам знал этот дом, и когда добрался туда, у парня была передозировка. Если бы Адам не появился, мальчишка, наверняка бы, умер.
Сьюзен ахает.
— Это невероятно.
— Откуда Адам узнал о доме? — вставляет Люк.
Кимберли отвечает.
— Видимо парень, которого я упомянула, известный дилер.
Воспоминание о том, как Адам вошел через двери полицейского участка с преступником в наручниках перед ним, всплывает у меня в голове.
— Нико Мартинес, — шепчу я.
— Ты его знаешь? — спрашивает Кимберли, кладя руку на сердце. — Похоже, сегодня они произвели второй арест. Он сказал, девушку нашли без сознания. Они никогда бы не добрались до нее, если бы не арест Нико.
Я моргаю от воспоминаний, как уголовник загнал меня в угол - его руки на мне, запах затхлых сигарет в его дыхании, и его колено, раздвигающее мои бедра - когда он медленно придвигался ближе.
Смотрю на Сьюзен, которая знает все о моей субботней ночи.
Она понимающе хмурится.
— Похоже, ты не единственная, кого Адам спас в ту ночь.
Сегодня вторник, и Адам стоит на моем переднем крыльце в девять утра. Лишь чуть-чуть приоткрываю дверь, надеясь, что мы сможем уехать без того, чтоб мои родители предложили ему зайти. Поскольку летом мой отец не преподает, он уже по локти в сахаре и тесте.
— Я сама могу поехать за рулем, — шиплю на него.
— И за рулем чего?
— Адам, это ты? — слышен голос мамы из кухни.
— Извини, Пэм. Мы опаздываем. Увидимся позже, — кричу через плечо и выхожу за дверь.
Сбегая по ступенькам веранды, я подхожу прямо к машине и пытаюсь убраться, прежде чем моя мама попытается заманить его папиным цитрусовым хлебом.
Я уже на тротуаре, когда понимаю, что Адам не идет за мной. Он стоит на одной из передних ступенек.
Наклоняюсь, вытягивая руки и спрашиваю:
— Что? Хочешь провести еще одно утро, притворяясь перед моими родителями, что ты мой парень?
Он стоит там, словно пребывая в замешательстве от того, почему я не хочу, чтобы он вошел в дом. Нет улыбки или хмурого взгляда. Даже намека на какое-то выражение. Просто озадаченная пустота.
