В моих мыслях что-то шевелится, словно проснувшийся зверь скребет когтями стену, пытаясь выбраться. Я что-то припоминаю. Я знаю это место. Здесь было что-то еще. Я подхожу к старому музыкальному автомату, который нет надежды включить, но все же касаюсь пальцами панели управления и, к своему удивлению, слышу скрипучую старую запись:
Увидимся на Темной Стороне,
Мы увидимся на Темной Стороне…
Я точно слышал эту мелодию раньше! И видел потухшую вывеску на стене за барной стойкой. Она гласила то же самое?
— «Пьяная сторона», — читаю я нетвердым от неясного волнения голосом. — Ирония?
— Нет, кантина действительно носит это название уже тысячу лет, — сообщает Дуку. — Ты вспоминаешь?
Он указывает пальцем в конец барной стойки, где под стенкой стоит старинная бутылка вина.
— Я не всегда не пил — прежде я ценил хорошие вина, — добавляет граф, словно хочет подтолкнуть меня к некому осознанию. И почему мне вновь кажется, что это укор мне за мою слабость?
— Я не хочу говорить о спиртном! — восклицаю я, раздраженно толкнув бутылку рукой.
Темное зеленоватое стекло разбивается о пол, покрыв его бордовыми брызгами. Какой-то предмет поблескивает среди осколков в луже красного вина. Подойдя и присев на корточки, я вижу небольшую черную пирамидку, на треугольном основании которой выгравирована мелкая золотая надпись: «Настоящее». Теперь я вспомнил, но не далекое прошлое, а слова, появившиеся на корпусе ситхского звездолета.
— Это действительно голокрон, — осознаю я. — Кто-то разделил его.
— Кто же? — хмыкнув, бросает граф.
Иногда мне кажется, что он надо мной откровенно смеется. Как будто я пацан, не понимающий каких-то элементарных вещей. В другие моменты мне кажется, что Дуку играет заодно с Коррибаном. Некий его дипломатический представитель, возможно, самопровозглашенный. Почему именно мне оказана честь быть на этой планете в такой компании?
— Какого черта ты всегда говоришь долбаными загадками? — потеряв остатки самообладания, огрызаюсь я.
— Берегу твою гордость, — отвечает граф Серенно. — Ты вообще надеялся справиться сам, если ты не забыл еще и это.
Я в бешенстве. А он, похоже, в мыслях празднует свою победу. Верно, он умеет ударить в больное место не хуже, чем Коррибан.
— Ты не сможешь признаться, что тебе нужна помощь, — продолжает Дуку с той же твердой уверенностью в голосе. — Не удивительно. Так что это только лишь моя личная заинтересованность скорее разобраться в происходящем. Бутылки хранились в подвале. Ты спускался туда за ними.
