Твое прошлое — жар.
Твое настоящее — стыд.
Твое будущее — ошибка.
Твоя ложь — беспамятство.
Твоя истина — могила.
Когда мое тело станет опять единым, кубок, наполненный белейшим из вин, и кровавый нож должны быть готовы».
Так гласит эта надпись, и я ничего в этом не могу понять. А ниже изображен небольшой черный треугольник.
— Мне… нужна помощь, — решаюсь произнести я нетвердым шепотом.
Дуку подходит ко мне и, приглаживая пальцами бороду, читает текст еще раз.
— Получатель Мудрости — это я, — сообщает он. — Так распорядился Коррибан. Если речь о вещи, которую я не держал в руках, но о существовании которой прекрасно знал, и которая имела важное знание в происходящем, то такая была лишь одна — голокрон Дарта Плэгаса. Мол говорил, что заботился о том, чтобы никто не получил то, что не должен, и потому избавился от этого носителя информации. Тебя устоит такое объяснение?
Он называет это объяснением? Ясности почти не прибавилось.
— А все остальное? — вынужден ответить я вопросом на вопрос.
Граф качает головой:
— Это твой поиск истины, Скайуокер, тебе это выяснять. Я только берег, от которого ты можешь оттолкнуться, а уж доплывешь до другого или нет, зависит только от тебя.
Как мне понимать это? Просто упрямство, потому что он и Мол вынуждены были разбираться во всем с абсолютного нуля, а я, выходит, прошу преподнести мне все на подносе? Или хорошо завуалированное отсутствие ответа как такового?
— Ты не знаешь или просто не хочешь мне говорить? — резко требую я объяснения, но Дуку идет в контратаку:
— А ты о Коррибане забыл или не хочешь помнить?
Странный вопрос — разве есть какая-то разница? Но я не успеваю ничего ответить, когда граф добавляет:
— Иди за мной! — и жестом приглашает меня следовать мимо заправочного пункта в город.
Дрешде выглядит достаточно нетипично как для города, опустошенного тысячелетие назад. Серые постройки заметно обветшали, местами полностью разрушилось больше половины здания, но разбитые, оголившиеся, покрытые трещинами стены скрыты за строительными лесами. Старые, проржавевшие металлоконструкции уходят ввысь в низко нависший туман.
— Куда мы направляемся? — интересуюсь я.
— Туда, где все началось для нас, — отвечает Дуку, не сбавляя уверенного шага. — Может, что-то всплывет в памяти.
Свинцовое обложное небо на горизонте становится ржаво-красным, а затем начинает стремительно темнеть. И когда мрак падает на постройки за лесами, с их стен слущивается покрытие, на голом сером дюракрите проступает ржавчина. Наступает Тьма. Но и когда полоса алого мрака доползает до нас, граф не замедляет темпа ходьбы. Мы уходим с главной дороги в переулок, где ничего нельзя различить в темноте. Мне кажется, на Коррибане нет смысла использовать фонари — свет в любом случае привлекает порожденных им тварей, а в таком случае лучше сразу держать в руках оружие. Я активирую световой меч. Впереди среди металлоконструкций ничего не видно, но под ногами на дороге различимы пятна зеленой жидкости.
