— Мама… — прошептал он, душу переполняли нахлынувшие чувства. Он поднял руку, приветствуя ее, и понял, что у него даже кольнуло где — то в щеке: так широко и радостно он улыбался.
Хоть она и выглядела сегодня по-другому в своем белом корсаже с облегающим лифом, открывающим ее грудь больше, чем он привык видеть и длинную черную юбку, облегавшую бедра, он узнал бы ее в любом случае. Ее улыбку, ее смех, доброту в глазах — даже, казалось, когда она имела дело с желающими выпить варварами.
Дамарис Корсо быстро прошла через толпу к нему и крепко — крепко обняла.
Мой милый мальчик! Как же я соскучилась по тебе!
— Я тоже очень скучал! — ответил он, горло сжало от счастья и облегчения, что они нашли ее. Он бросил взгляд на сидящего Барнабаса и тот одобрительно кивнул.
— Когда тебя не оказалось дома, я думал….я не знал, что и думать. А теперь ты здесь и ….ты…..
— Да, прислуживаю. — она вздохнула, улыбка не покидала ее лицо, когда она снова поцеловала Мэддокса в обе щеки. — Со всеми этими празднованиями это самый легкий путь заработать немного монет.
В ее глазах лучилась доброта, но только теперь парень увидел, насколько она устала и тут же почувствовал укол совести за то, что на миг устыдился того, как она зарабатывает на хлеб. — Ох, как я рада, что ты вернулся домой!
Да, и от этого его сердце готово было разорваться.
— Я тоже, мама, я тоже. — он улыбался, чтобы не дать непрошеным слезам дорогу.
Мгновения спустя радость на лице Дамарис исчезла.
— Где Ливиус? — спросила она, понизив голос.
— К счастью, не здесь. — ответил Барнабас вместо него.
Она повернулась на голос, Барнабас поднялся со своего места и откинул капюшон плаща, чтобы она могла увидеть его лицо. Рот Дамарис раскрылся от удивления. Казалось, она не могла подобрать слова.
— Ты… — вот и все, что она сумела сказать. Барнабас кивнул.
— Да, это я. Как поживаешь, сестра?
В один миг она сильно ударила его по левой щеке. Барнабас отшатнулся, осторожно потирая левую щеку.
— Полагаю, я это заслужил.
— Шестнадцать лет! Шестнадцать лет я не получала от тебя вестей! Я думала, ты мертв! — затем она крепко обняла его. — Как же я тосковала по тебе, бессовестный!
Барнабас тоже обнял ее за плечи и улыбнулся.
Взаимно, Дэм. Теперь нам необходимо уйти отсюда.
— Что? Я не могу уйти. Ты видишь, сколько здесь людей? Да в такую ночь я могу заработать столько, что хватит на целый месяц! Возвращайтесь домой, оставайтесь, сколько нужно, а когда таверна закроется, я приду домой. И тогда мы обсудим все, что накопилось.
