Камилла вздернула подбородок.
— Да. — ответила она, и Мэддокс пришел в замешательство.
— Прямо сейчас? На тебе лично?
— Я всегда ношу его с собой. Как ты и просил.
— Покажи мне.
Ведьма моргнула.
— Ты уверен?
Он кивнул.
— Теперь я хочу носить его.
— Я очень надеялась, что долгие годы путешествий за морем помогут тебе обрести покой. Но, кажется, это не тот случай.
— Не может быть никакого мира, пока два монстра правят на этой земле.
Барнабас остановился, повернулся к Камилле и протянул к ней руку ладонью вверх.
— Пожалуйста.
— Хорошо. — вздохнула она, сунула руку под воротник своей блузы и спустя минуту вытащила золотое ожерелье, украшенное каким — то амулетом или кулоном. Она расстегнула тонкую цепочку, сняла ее со своей шеи и положила его на распростертую ладонь.
Мгновение спустя отец сомкнул ладонь, но и этого оказалось достаточно, чтобы Мэддокс успел рассмотреть кулон: драгоценный пурпурный камень в золотом обрамлении.
— Что это? — спросил он.
Барнабас спрятал ожерелье в один из своих многочисленных потайных карманов.
— Кольцо, которое когда — то принадлежало Еве.
Сердце Мэддокса на мгновение замерло.
— Могу я посмотреть на него?
— Нет. — Барнабас сжал челюсти, затем взглянул на Мэддокса. — Прости… я не хотел говорить так резко, но…не сейчас. В другой день, не сейчас. Ладно?
На кончике языка Мэддокса кружилась сотня вопросов о Еве и Барнабасе, но выражение горя на лице Барнабаса, когда он увидел кольцо снова, через многие годы, заставило его унять свое любопытство.
— Хорошо.
— Спасибо, Камилла. — сказал Барнабас.
— Ты не будешь меня так благодарить, когда снова начнутся кошмары.
Барнабас выгнул бровь.
— О, я уверен, у тебя есть какой — нибудь отвар, чтобы исцелить меня.
— Есть. — ответила Камилла. — Он называется «вино», и его тебе нальют без платы во всем королевстве до конца года.
Она подмигнула ему, затем повернулась снова к Мэддоксу.
— Не обращай внимания на старого Барнабаса. Он становится угрюмым, когда предается воспоминаниям прошлого. Но вернемся к более важному вопросу на данный момент — твоей родной матери. Она была храброй женщиной. Легенды утверждают, что она пережила много битв и испытаний, включая ярость брата — близнеца и уничтожение ее мира, от чего она сделалась только сильнее.
— Яростный брат — близнец? — спросил Мэддокс. — А существуют ли вообще добрые и мирные бессмертные?
— Больше в легендах. — Барнабас пренебрежительно махнул рукой. — Какой брат? Она никогда не упоминала при мне ни о каком яростном брате — близнеце. Мы сами можем едва ли предположить, что у бессмертных был другой дом, кроме массивного хрустального города в ином мире, где, я предполагаю, они и находятся по сегодняшний день.
