— Нет, Калеб, — лгу я.
— А твои соски, Икс? Они стали твёрдыми для неё?
— Нет, Калеб, — снова лгу.
Я надела серебристо-серое платье А-силуэта, единственное в своём роде, разработанное и созданное по моим меркам известным модельером-студентом, который учится в Нью-Йорке. Оно бесценно, уникально, и это одно из моих любимых платьев.
Руки стянули ткань мне с плеч по обе стороны от молнии на спине. Один резкий рывок, и платье рвётся, падая на пол у моих ног. Я не дышу, не говорю, не двигаюсь. Не смею.
Он расстегнул бюстгальтер, скинул лямки. Руками вынул мою грудь из чашечек и опустил её на холодное стекло. Толкнул меня в спину, нагнув ниже, и теперь моя грудь расплющилась по нему. Резко сдёрнул вниз мои трусики.
— Калеб...
— Пожалуйста, трахни меня, Калеб, — грубо прохрипел он. — Скажи это, Икс.
— П-пожалуйста... — прохныкала я.
— Я тебя не слышу.
Слышу звук расстёгивающейся молнии, чувствую его плоть у моей. Горячий, жёсткий член, размещённый между половинками моего зада. Он положил свои руки мне на бёдра. Ласкает спину нежными круговыми движениями. Обвивается вокруг талии и ныряет между бёдрами. Прикасается ко мне.
— Я чувствую, как твои соски становятся твёрдыми, ощущаю запах намокшей киски. Это делает нас друзьями, — он шепчет слова мне на ухо, в сочетании с ритмичными прикосновениями, создавая влажный хлюпающий звук между моими бёдрами.
— Ты мокрая для меня, не так ли, Икс?
— Дааа, — простонала я.
— Твои соски затвердели для меня, не так ли, Икс?
— Да, — шепчу я.
Калеб дразнит меня своей эрекцией.
— Она не может дать тебе это, правда?
— Нет.
Я тяжело сглотнула, ненавидя то, что моё тело хочет этого, несмотря на ужас, творящийся у меня внутри, невзирая на комок в горле.
— Так скажи это, — проходит целая минута, пока его пальцы двигаются, доводя меня до края. — Скажи это, Икс.
— Пожалуйста... пожалуйста, трахни меня, Калеб, — прошептала я, и была сразу же вознаграждена внезапным и медленным проникновением.
Чувствую, что всё это неправильно. Жестокое обращение. Манипулирование. Ощущаю себя грязной.
И всё же хочу этого.
Почему?
ПОЧЕМУ?
Что со мной было не так? Да, Джорджия возбудила меня, но сейчас, я всё же гораздо более возбуждённая.
И я не боялась Джорджию.
Толчок, другой, медленное и методическое траханье. Сжимая волосы в кулак, он придавливает моё лицо к стеклу.
Я не вижу его отражения сейчас, вижу только книги: «По ком звонит колокол», «Когда я умирала», «Мёртвые», «Личная комната».
Длинные, медленные толчки. Влажные звуки. Пот на моей спине. Шлепки плоти о плоть. Дышу с одышкой похныкивая. Знаю, как я звучу — эротически. Хныкаю и охаю, постанываю и вздыхаю. Мой голос предаёт меня. Не могу отрицать: меня угнетает, что такой талант, эдакая сексуальная свирепость, подобная непревзойдённая первобытная сила и неумолимая энергия — всё это накаляет меня, и я превращаюсь в беспомощную вещь, созданную для подчинения. В такие моменты я не принадлежу себе, ненавижу и нуждаюсь в этом в равной мере.
