Я провожу ночи за учёбой, Лусиан же — шатаясь со своими друзьями по соседству или встречаясь с девушками. Я вижу его временами, когда возвращаюсь поздно домой — на крыльце, в коридоре, на углу — в любых местах. Иногда с Яри и это заставляет меня чувствовать себя неловко. Всякий раз, как мы с ней выбираемся погулять, все, чем она хочет заниматься, так это болтать о Лусиане и жаловаться на него. Уверена, он трахается с ней, как и со всеми остальными. Я говорю ей об этом, но она всё ещё меня не слушает. Надеюсь, он никого не обрюхатит, ибо Тити будет в неимоверной ярости.
Я учусь как проклятая, чтобы поступить в колледж. И Лусиан всё так же остаётся единственным парнем, которого я когда-либо целовала. Печальней то, что он единственный, кого я вообще хотела бы целовать.
Тити говорит Лаки собирается идти на службу, возможно в армию или на флот. Она считает это хорошим способом посмотреть мир. Я же думаю, что это хорошая возможность быть убитым, но мама десять раз мне говорила оставить своё мнение при себе. Итак, я отмалчиваюсь, когда речь заходит о будущем Тити и Лаки. Он всё время работает, так что он уже похож на взрослого мужчину. Не то чтобы я извращенка, просто все говорят то же самое. Лаки и раньше покупал пиво, и никто не просил у него удостоверения личности — они решили, что он выглядит достаточно взрослым.
Итак, Лаки отправится служить, а я пойду в колледж. Возможно, он женится на одной из своих девушек до этого, создаст семью, чтобы ему было куда возвращаться с войны. Яри называет своих соперниц шлюхами и ревнует его к каждой. Я не хочу быть грубой и удерживаю себя от подтверждения очевидного. Мы с Лаки не очень-то много разговариваем. Между нами тяготеет неловкость, когда мы остаёмся наедине. Мы больше не встречаемся на семейных сборищах или по дороге в школу.
— Белен! — кричит мама, и я отрываюсь от домашки. Сегодня мы встречаемся с Хеми и её детьми на Тайм-сквер и идём ужинать и смотреть кино. Если приезжает Хеми, то мама автоматически платит за всех, поэтому она уже совсем не в духе. Я завожу свой будильник сейчас на случай, если мы вернёмся домой слишком поздно, и я забуду это сделать потом.
Мама вырядилась в облегающее чёрное платье, на ногах туфли на каблуках. На мне же джинсы, свитер и носки с длинным ворсом, чтобы держать ноги в тепле.
— Отлично выглядишь! — говорю я, улыбаюсь её отражению.
— Помоги мне с этой молнией, детка, — просит мама.
Убираю её волосы в сторону перед тем, как застегнуть молнию. Она пахнет детским лосьоном и лаком для волос, и у меня появляется непреодолимое желание сжать её в крепких объятиях.
