Я действую импульсивно, хватаю его за руку и тяну так, чтобы мы оказались лицом к лицу.
— Поцелуй меня снова, Лаки, я хочу этого. Пожалуйста? — прошёл почти год, но казалось, будто мы так и не покидали той кухни.
Он поднимает бровь и его лицо приобретает мученическое выражение. Опираясь на локоть, он проводит рукой по своим волосам, его голова наклонена так, что подбородок упирается ему в плечо. Он так долго раздумывает, колеблется, думаю, он и правда совсем не хочет этого. Я просто идиотка. Теперь, наверное, он будет насмехаться надо мной. Будет избегать меня до конца жизни.
— Забудь, — говорю, отталкиваясь ногами, чтобы встать. Лаки хватает меня за плечо и силой усаживает обратно.
— Черт возьми, не говори мне, что хочешь моего поцелуя, чтобы потом просто взять и сбежать, Белен!
— Просто забей, я ошибалась. Это была глупость. Я увлеклась, поддалась эмоциям. — Я снова плачу. Чувствую себя как оголённый нерв, будто бы сняла с себя всю одежду, а он только что приказал надеть её вновь.
Лаки делает глубокий вздох и закрывает глаза. Он раздумывает над всем этим. Я больше не могу терпеть.
И тянусь за поцелуем.
Предполагается, что мальчики должны целовать девочек, а не наоборот. Но я настолько сильно хочу этого; не могу жить дальше, если не получу от него поцелуй. Мои губы непорочны, они знают только вкус губ Лаки, — может поэтому они не могут перестать хотеть его.
Наверное, я просто сошла с ума. Но почему-то уверена — это будет потрясающе. Я уже целовала его раньше и помню, каково это было, помню каждую секунду — каждый удар языком, каждое посасывание, каждое бархатистое прикосновение его губ, скользящих по моим губам.
Он втягивает воздух, когда мой рот прикасается к нему, но не открывает глаз. Я стою на коленях, а он по-прежнему полулежит на локте. Он раскрывает губы, принимая мой поцелуй, его руки оборачиваются вокруг моего тела. Вначале он сжимает меня с опаской, но затем всё крепче и крепче, мой рот тает на его губах.
Лаки внезапно приподнимается и тянет меня к себе на колени. Я не могу оторваться от его рта или открыть глаза — всё кажется таким хрупким, иллюзорным. Я хочу этого, хочу до боли — вот и всё, что я знаю. Вместо того, чтобы получить облегчение от поцелуя, я чувствую сжимающий грудь спазм, уже боясь того момента, когда всё закончится. Знаю — мы ведь родственники, знаю, что не должна хотеть этого. Уверена, мама убьёт меня, узнав, что я была инициатором, будто распутная девка.
