- Не буду я обращаться к твоему знатному брату, - мрачно и на этот раз абсолютно искренне заявил Смирнов.
- Почему ты его не любишь, Саша? - в который раз задала вопрос Лида.
- О, господи! - взмолился Смирнов и, давая понять, что разговор о брате безоговорочно прекращается, спросил: - Как дома?
- Дома как положено, - холодно ответила обиженная Лида и задала главный вопрос: - Когда появишься?
- Да, понимаешь, все зависит от начальства. Подожду немного для приличия, а потом начну действовать: ходить, нажимать...
- В Москве хорошо, Саша? - спросила Лида. И Смирнов не стал притворяться, ответил:
- Хорошо.
- Дурачок ты! - ответила всепонимающая Лида. - Как нагуляешься, бери бабку Варьку с выводком - и к нам.
- Будет сделано!
- Пьете втроем сильно?
- Да что ты, Лида!
- Знаю я вас. Ну, в общем, скучаю без тебя. Целую. - И повесила там, далеко-далеко, трубку.
Пронесло. Смирнов обрадовался - захотел есть. Прошел на кухню, открыл холодильник, посмотрел на початую бутылку водки, только посмотрел, достал масло, яйца, быстренько сделал яичницу и с огурчиками-помидорчиками умял ее. Попил кофейку со сливками и осоловел. Вышел на балкон - развеяться. Город утихал. Ушел общий шум, и стали прорезаться отдельные звуки: звонкий детский голос, грубый мужской смех, грохот бросаемых магазинными грузчиками ящиков. Прибегал и убегал автомобильный шелест. День кончился, но до темноты еще далеко. Нет конца безработной субботе. А впереди еще воскресенье.
Он покопался в Алькиных кассетах. "Если наступит завтра". На три часа. Подходит. И интересно все-таки, что будет, если наступит завтра. Смирнов включил видео. Начались головокружительные приключения дамочки, чья фантастически обаятельная улыбка шоково действовала на персонажей и зрителей. Смирнов с трудом прервался на программу "Время", и, даже не дослушав прогноз погоды, вновь кинулся вслед за дамочкой в немыслимые авантюры. Не заметил, как совсем стемнело.
Дамочка-авантюристка вместе со своим напарником-любовником решили грабануть амстердамских ювелиров. Смирнов напрягся в ожидании. И тут вырубилось электричество. Тьма беспросветная до тех пор, пока не проступил серо-туманный просвет окна, по которому Смирнов сориентировался в настоящем моменте жизни. Осторожно поднял, ощупал ставшую привычной самшитовую палку и опасливо, как по болоту, направился к двери.
Из-за двери уже доносились взволнованные соседские голоса, еле слышимые - хорошо была оббита дверь. И вдруг совсем рядом:
