- Я пожалел тебя, Алик.
- И это тоже. Так сказать, рудименты былого спортивного братства. Но не беспокойся, это скоро пройдет. Навсегда.
- Ты успел, Алик?
- Я успел, Гоша.
- Если ты не блефуешь, то я - несостоятельный должник.
- Как Гришка, - согласился с ним Олег, развернулся и стал спускаться по длинной лестнице.
Завершая причудливую петлю, такси остановилось у пиццерии на Рождественском бульваре. Олег спустился на несколько ступенек вниз и подошел к стойке.
- Три фужера шампанского, - сказал он буфетчице и добавил после того, как она исполнила указания: - Один - ваш. Выпейте со мной за удачу.
- Нельзя, мне не положено, - испугалась буфетчица.
- А мы незаметно. Сделайте мне такое одолжение.
Они незаметно выпили. Потом Олег выпил второй фужер.
Из такси он вышел под метромостом и через калитку проник в Лужники. На этот раз он шел не один, он шел вместе с болельщиками, которые ждали игры.
Страж у служебного входа весело его приветствовал:
- Здравствуйте, Олег Александрович!
Опять он принимал парад. Проходящие мимо него футболисты почтительно здоровались:
- Здравствуйте, здравствуйте, здравствуйте, - и вдруг радостное, громкое: - Оказывается, я сегодня играю, Олег Александрович?!
- Играй, Игорек, играй по-настоящему, и все будет в порядке.
В ложе для привилегированных он, вежливо раскланиваясь по ходу, через разрыв в барьере прошел в ту ее часть, где не было пластиковых кресел. Расстелив на досках вчерашний "Советский спорт", он уселся на серый куб.
В поле бодро выбежали элегантные, как вороны, судьи.
Кто же сейчас лежит там, на площади?
