Альберт взобрался на нужный этаж на мягких лапах, так, что даже Юра не слышал. Увидев Альберта в самый последний момент, он вскочил со ступеньки, на которой сидел.
- Проснулся? - деловито спросил Альберт. - Не ты, а он?
- Давно уже, - отрапортовал Юра.
- Ну, и как?
- Дернулся в дверь сначала, а потом притих. Минут через сорок песни петь начал.
- Какие песни пел?
- Из Окуджавы. "Синий троллейбус", "Вы слышите, грохочут сапоги" и еще что-то...
- Понятно. Я пойду к нему. Если ты понадобишься - позову.
Юра передал ему ключи. Альберт открыл дверь и проник в помещение.
Олег лежал на тахте лицом вниз, раскидав руки-ноги. Спал. Альберт подошел к столу - бутылка из-под шампанского была пуста, а в одной из коньячных оставалось на донышке.
Альберт щелкнул выключателем: больно уж противен днем желтый электрический свет. Но стало сумрачно и тоскливо - еще противней. Он снова включил электричество. Присел на тахту рядом с Олегом и слегка потрепал его за плечо. Олег не реагировал никак. Тогда Альберт перевернул его на спину и стал хлестать по щекам - довольно чувствительно.
- Почему дерешься? - плохо произнося слипающимися губами слова, промямлил Олег. В мутных его очах соображения не было.
- Как ты тут? - с брезгливой жалостью спросил Альберт.
- А, это ты, Альберт. - Олег, коротко дыша, присел на тахте, и его осенило: - Сдавай по-быстрому!
Желание выпить придало ему сил, и он, слегка пошатываясь, направился к столу и сел на стул.
Альберт устроился напротив и засомневался:
- Не много ли будет, Олег?
- В самый раз. Еще сто пятьдесят - и все.
- Как знаешь, - уступая, Альберт открыл непочатую бутылку коньяка, налил рюмку Олегу, налил рюмку себе и поднял свою: - За то, чтобы все это кончилось как можно скорее.
Разом маханули. У Олега не пошло: кашель с одновременным позывом к рвоте выбросил, разбрызгал коньяк. Откашлявшись и вытерев слезы, он сказал извинительно:
- Жестковат мне коньяк для начала. Шампузея лучше пойдет, - взял в руки откупоренную бутылку шампанского, посмотрел на просвет - была пуста, поставил ее на пол и занялся второй, закупоренной. На этот раз открыл варварски: с громом, взрывом, пеной. Налил себе стакан, а Альберту предложил: - Ты себе коньяку наливай, - и, проследив за тем, как наливал себе Альберт, поддержал его тост: - Ну, за что, чтобы все кончилось.
Альберт откинулся, принимая дозу, и в этот момент Олег, выхватив бутылку из-под стола, стремительно нанес ему удар по темени. С мягким стуком Альберт упал на пол.
