Увидев меня, Элли схватила меня за руку и потащила в пансион. Мое заспанное лицо ее вдруг рассмешило, и она громко расхохоталась. Я удивленно уставилась на нее, но потом мне самой стало смешно. Мы остановились друг против друга и хохотали, как две дурочки. Тут я неосторожно повернулась, и неожиданно из-под моей блузки выскользнули журналы и рассыпались по земле.
В глазах Элли отразилось удивление. Я густо покраснела, но Элли, не глядя на меня, собрала журналы и быстро удалилась.
Я была потрясена. Я не находила себе места. После ужина мне передали, что Элли ожидает меня в своей комнате. Дрожа от страха, я отправилась к ней.
Несколько раз я поворачивала обратно. Внезапно Элли сама вышла мне навстречу. Улыбнувшись, она ободряюще кивнула мне и пригласила к себе.
Милая Кэт, об остальном я напишу в следующий раз. Надеюсь, ты не будешь сердиться. Я просто очень устала от приятных переживаний.
Да, забыла спросить тебя: как твои дела с Джоном? Надеюсь, все хорошо? Пиши мне обо всем. Умоляю тебя!
Твоя Мэг.
ПИСЬМО ТРЕТЬЕ
Беривилль, 10 марта 1959 г.
Моя миленькая Кэт! Несказанно рада, что у вас с Джоном дело налаживается. Ты только не позволяй ему ничего лишнего до свадьбы, а то эти мальчишки всегда что-нибудь да выпросят.
Выполняя твою просьбу, подробно описываю все, что было…
К моему полному изумлению, Элли обняла меня за плечи и посадила на диван. И так я некоторое время сидела, опустив глаза и тупо уставившись в тарелку, стоявшую передо мной на столе. Вдруг узор на краю тарелки как бы ожил. Я внимательно присмотрелась к нему. Он был нанесен бледной розовой краской по синему полю. Приглядевшись внимательнее, я поняла, что это такое. С большим мастерством на тарелке были изображены… мужские половые органы: толстые и тонкие, напряженные и спокойные, переплетающиеся самым непостижимым образом и соприкасающиеся друг с другом в самых причудливых комбинациях.
Меня бросило в жар. Я не знала, куда девать лицо. И вдруг я услышала тихий смех Элли и поймала на себе ее лукавый, насмешливый взгляд.
— В твоих журналах интереснее, — сказала она. — Но мы еще их посмотрим. А сейчас давай выпьем глинтвейна. За знакомство!
Понемногу мы разговорились, выпили, закусили апельсинами. Затем выпили на брудершафт. Потом она меня поцеловала. Она была такая хорошенькая, что я с восторгом обняла ее за шею, и наши губы слились в сладком поцелуе. Но какой это был поцелуй! Таких поцелуев я никогда еще не испытывала. Хотя мой Боб тоже умел целоваться. Но чтобы так!.. Когда губы Элли прижались к моим, а ее язычок встретился с моим язычком, у меня все помутилось в голове и как бы приостановилось дыхание. Это было потрясающе!
