— Не будь идиотом, Джонни. Я тебе не принадлежу.
— Я не идиот! Я просто ставлю тебя в известность.
— Джон, я буду поступать так, как сама захочу. И не будем ссориться.
До сих пор, до этой вспышки ледяной ярости, Фаулер и не осознавал, что женитьба на Веронике превратилась для него в навязчивую идею. Он отвык от неповиновения — безграничная власть над Норманом позволила ему ощутить сладкий вкус тирании. И сейчас Фаулер долго рассматривал Веронику в розоватом освещении кабинки, пытаясь совладать с голосом и не сорваться на крик.
— Что ж, Вероника, если это твое последнее слово, я позабочусь о том, чтобы ты жалела о своем решении всю жизнь, — наконец процедил он.
Она отодвинула свой недопитый бокал почти с такой же яростью, какая кипела внутри его.
— Не выводи меня из себя, Джон, — гневно заявила Вероника. — У меня тоже есть характер. Меня всегда что-то в тебе отталкивало.
— Ты обо мне еще и не такое узнаешь, если не…
— Хватит, Джон, — отрезала она и поднялась со своего места, поправляя сумочку на плече.
Даже в мягком свете было видно, как заострилось ее лицо — гневные складочки пролегли вдоль носа и рта Вероники. И в этот миг Фаулер ощутил какое-то противоестественное торжество, ведь в своей ярости она была так безобразна. Но даже эта внезапная уродливость не поколебала его намерений.
— Ты выйдешь за меня замуж, — отрезал он. — Сядь. Ты выйдешь за меня, даже если мне придется… — Вдруг он запнулся.
— Придется что? — В ее голосе кипел гнев.
Он покачал головой. Его угроза должна остаться в тайне.
«Норман поможет мне, — думал он с холодным ликованием. — Норман найдет выход».
Он только ухмыльнулся вслед девушке, гордо вышедшей из бара.
Целую неделю Фаулер ничего о ней не слышал. Он навел справки об этом самом Барнаби и без особого удивления узнал, что Вероника собирается — если это вообще правда — выйти замуж за юного брокера среднего достатка и средних же способностей. Ничтожество! Фаулер был просто в бешенстве. Они одного поля ягоды и, несомненно, заслуживают друг друга! Но он был все еще одержим Вероникой: она достанется только ему, и никому больше!
Однако ничто не могло изменить ее решения. Зато можно было заставить передумать Барнаби, нужно лишь время. А сейчас Норман трудился над хитроумным устройством, позволяющим воспроизводить любое освещение, — тот розоватый свет в баре так «шел» облику Вероники!
Минула целая неделя, а от Вероники не было никаких вестей. Ничего, не страшно, Фаулер мог позволить себе чуточку подождать. У него были способы держать ее на крючке. А пока он лишь наблюдал и терпеливо ждал своего часа.
