— Червяк пробирочный, — бросил он. Существо заскулило и попятилось.
Арриан встал перед ним.
— Прекрати. Они не твои игрушки, — его руки лежали на навершиях фальксов.
— Оно меня едва не коснулось, — сказал Олеандр, — Я не потерплю, чтобы меня трогало что-то столь… столь… утилитарное, — Он едва ли не выплюнул слово. Пробирочник даже в своем уродстве не был уникален. Все они выглядели одинаково, звучали одинаково, даже пахли одинаково. Словно их отлили из одной формы. Его это раздражало. Подобная банальность была для него анафемой.
— При этом со зверями снаружи ты с радостью пообщался, — сказал Арриан.
— Они хотя бы были разнообразными, — ответил Олеандр, скривившись. — К слову, я удивлен, что они еще не вымерли. Ты видел, что они там строят?
Арриан пожал плечами.
— Мы в их дела не вмешиваемся. Они начали создавать грубое подобие общества. Иногда даже войны ведут. Это по-своему забавно.
— А что думает повелитель? — спросил Олеандр, — Его позабавить так же легко, как тебя?
Арриан выразительно посмотрел на него.
— Главный апотекарий о них вообще не думает, Олеандр. Они — просто мясо, и единственная польза от них в том, что они служат ранней системой предупреждения. Зачем ты вернулся?
— Я же сказал, что хочу его видеть. А он явно хочет видеть меня, иначе мы бы здесь не стояли. Что насчет остальных?
В Консорциуме, как и в любой группе, были свои фавориты — те, в чьей полезности не приходилось сомневаться, или воины, бывшие перед Фабием в таком долгу, что не могли ему в чем-либо отказать. Олеандр до сих пор не был уверен, к какой категории относится Арриан.
— Скалагрим возглавил экспедицию на Велиал-IV — главный апотекарий Фабий желает построить там вторую базу, — ответил Арриан. Олеандр пренебрежительно хмыкнул. Скалагрим был двойным ренегатом и в лучшем случае ненадежным.
— А Чорт? — Чорт обожал создавать из плоти новые формы. Многие правители в Оке умоляли о возможности поохотиться на одного из его невообразимых монстров. — И старик Мальперт?
— Чорт исчез месяц назад, выполняя какое-то поручение главного апотекария. Мальперт… погиб на Коразине, — ответил Арриан.
— Погиб? — переспросил Олеандр. В памяти всплыло лицо Мальперта — впалые щеки, затуманенные глаза и желтые зубы, стершиеся до пеньков. «Мальперт» не было его настоящим именем, а с брони была стерта вся символика. По мнению Олеандра, одно это выдавало его истинное происхождение.
— Мы все очень опечалены, — сказал Арриан, тон его голоса звучал при этом ничуть не печально, — Особенно Саккара.
