— Постоянно, — ответил Байл, — А потому я перейду сразу к делу, уж извини: зачем ты вернулся, Олеандр? Что за гениальный план угнездился в безвкусном комке плоти, который ты называешь сердцем?
— Возможно, мне просто недоставало ваших мудрых наставлений, повелитель.
Одна из насекомоподобных конечностей хирургеона метнулась к Олеандру, и лезвие, установленное на конце, коснулось его яремной впадины. Воин замер.
— А я, возможно, не в настроении выслушивать твои любезности, — сказал Байл, — Отвечай. Или я добавлю твою гортань к своей коллекции.
Олеандр дипломатично сделал шаг назад и, потирая горло, произнес:
— У меня есть к вам предложение, повелитель. Взаимовыгодная сделка.
— Вот как? И что же ты можешь мне предложить?
— Эльдаров. — Байл не засмеялся. Олеандр решил, что это хороший знак, и продолжил. — Мир-корабль, принадлежащий эльдарам. Слабый. Только и ждущий, чтобы его взяли.
Байл вернулся к операции. Олеандр прокашлялся. Некоторые обитатели банок смотрели прямо на него, и он ощутил восхитительно тревожную дрожь, представляя, как они там оказались. Иногда Байл не тратил время на умерщвление сырья. Они порой жутко шумели.
Олеандр снял с пояса трубку.
Это был подарок от знакомой демонетки. Она утверждала, что вырезала трубку из фаланги самого Конрада Кёрза. По длине та подходила и заканчивалась обломком чего-то похожего на коготь. На поверхности были аккуратно вырезаны гнусные слова, а вдоль всей длины были пробиты позолоченные отверстия. В эти отверстия вставлялись крохотные стеклянные пузырьки, висящие на шее Олеандра, после чего можно было вдыхать различные приятные стимуляторы. Он вставил зеленый и засунул трубку в рот.
— Все сосешь эту дрянь? — заметил Фабий.
Олеандр сделал глубокий вдох.
— Зло есть добро, добро есть зло.
Он закашлялся, едва процитировав старый стих.
— Поэтичности в тебе не убавилось. Что там на этот раз? Вытяжка жиров из мягких костей новорожденных хрудов? Кровь и слюна донорийских хищников?
— Слезы ангела, — сказал Олеандр, — Я сам извлек их из его головы.
Он опять закашлялся и опустил трубку. Взгляд невольно скользнул к ране в животе Байла. Там виднелось то, чему не было места в здоровом теле. Пульсирующие комки плоти. Паутины раковых тканей, блестящие на свету. Байл точным движением перерезал нити и отделял испещренные опухолями куски, а затем отправлял в стоящие рядом контейнеры, чтобы исследовать в дальнейшем. Он изучал болезнь еще задолго до того, как Фулгрим завел свой легион в темноту. Похоже, Байл не приблизился к разгадке тайны с момента последней встречи с Олеандром.
