Граф высказался очень взволнованно.
Никто не отвечал, и наступило молчание.
Фельдмаршал Рейшах прервал его, сказав:
— Но знаете ли, сударыни, самую животрепещущую новость?
— Нет, — ответила графиня Клам, — в чем дело? Какая‑нибудь выходка вашей Вольтер или Галльмейер?
— Гораздо лучше, — улыбнулся Рейшах, — очень пикантная дуэль.
— Дуэль? И между кем? Знакомые из общества? — Хозяйка дома забросала фельдмаршала вопросами.
— Улан Штилов, — сообщил Рейшах, — и итальянский граф Риверо, которого вы видели здесь в прошлом году, — он был представлен нунцием.
— Это удивительно! Когда же Риверо успел вернуться?
— Вчера, — отвечал Рейшах.
— И в первые же двадцать четыре часа дрался на дуэли? — удивилась графиня Клам.
— Кажется, дело вышло из‑за какой‑то дамы. Вы не слыхали ли о красавице Бальцер?
Молодая графиня встала и отошла в неосвещенную часть гостиной, к корзинке с цветами. Она нагнулась над цветами.
— Я слышала это имя в связи с именем Штилова, — ответила графиня Клам.
— Кажется, что старейшие и новейшие права пришли в столкновение, — заметил фельдмаршал.
— И случилось что‑нибудь серьезное? — допытывался граф.
— Этого я не мог добиться, — отвечал Рейшах, — но я боюсь за Штилова: Риверо известен как превосходнейший стрелок. Где же, однако, маленькая графиня? — спохватился барон, повернув голову и глядя в глубь салона.
Молодая графиня все еще стояла, склоняясь над цветами.
Мать бросила на нее быстрый, озабоченный взгляд.
Молодая графиня медленно вышла на свет. У она держала свежесорванную розу, лицо ее было бледно, губы крепко сжаты.
— Я сорвала розу, — произнесла она слегка дрожавшим голосом, — чтобы закончить мой туалет.
Девушка приколола цветок к груди и почти механически вернулась на старое место.
— Ах, я и забыла о вечере графини Вильчек! — Графиня Клам встала. — И вам надо приготовиться, и мне заехать домой.
— Позвольте вас проводить, — сказал Рейшах, и все уехали вместе.
Мать и дочь остались одни. Наступило молчание.
— Мама, — сказала молодая графиня, — я нехорошо себя чувствую, мне бы хотелось остаться дома.
Мать поглядела на дочь с участием и озабоченностью.
— Дитя мое, — с нежностью произнесла она, — прошу тебя, подумай, что могут сказать и что скажут, если ты сегодня не появишься в обществе, после того как тебя сейчас здесь видели?
Девушка закрыла лицо руками, легкое рыдание нарушило безмолвие гостиной, и стройная фигурка дрогнула. Слезы закапали на свежую розу на ее груди.
Лакей отворил дверь.
