Кабриолет был в сотне метров от разворачивающегося ужаса. Картина была неистовой и поражала своими размахами. «Только бы их пронесло мимо», – взмолился про себя парень. Все остальные в машине также были ошеломлены. Сотни разъярённых членистоногих, каждый из которых был размером с дом, мчались, пересекая дорогу. Их тела, ударяясь друг о друга и скребя по земле, издавали невыносимый копошащийся звук. Пушки ведьмы, скрытые за деревьями, лихорадочно палили, пока внезапно не затихли. Раздался треск и скрежет. Стая членистоногих, гигантских насекомых настигла орудия, после чего пропала из виду. Наверное, помчалась куда-то дальше, по-видимому, уничтожать посевы, те самые, в которых несколько часов назад брёл Кравчик.
Дорога впереди была свободна. Однако слева и справа пейзаж был такой, словно прошёлся торнадо. Деревья были повалены, столбы выкорчеваны, небольшие постройки разнесены в клочья. Где-то в той стороне дымилась разбитая батарея орудий. Многое скрывала ночь, делая происходящее похожим на сон.
– Чёрт возьми, с чего это они обезумели?! – с ужасом воскликнул наводчик.
– Ядерный взрыв, на…наверное, из-за него мокрицы сошли с ума, – робко предположила Зоя.
Кравчик вспомнил, как неистово бились птицы и стрекотали маленькие насекомые там, на лугу. Природа взбесилась, в упорядоченную гармонию врезался уродливый гриб. Ядерная аномалия, уничтожая прекрасно сплетённое полотно, рвала все связи и сцепки, создаваемые миллиарды лет. С ума сходило всё. «Быть может, карнавал и безумие толпы это тоже последствия взрыва? – подумал парень. – Ведь люди ничем не отличаются от мокриц. Они только думают, что отличаются, а на самом деле, кто ещё нужней этому миру, можно поспорить». Кравчику не было страшно так, как раньше. Чувство страха с каждым разом притуплялось и притуплялось и уже скорей походило на простой выброс адреналина. Юный ополченец не задумывался ни над тем, кем он стал, ни над тем, кем он станет после всего этого ужаса. Его сознание наверняка пошатнётся, а может, и нет. Человек вообще намного более живуч, чем кажется на первый взгляд. Вот сейчас он сидит в машине, посреди тёмного пригорода, и всё вокруг чужое. «Куда и зачем я иду, бегу, стреляю?» – спросил он себя, и ему тут же стало обидно. Он захотел вырваться, закричать, ударить капитана, но вместо этого промолчал. Парень постепенно начал приходить в себя и ощущать грязную форму, дуновение ветра, несущего вонь болотных насекомых и запах гари от разрывов снарядов. – Заводи мотор, пока не нагрянули снова эти твари, только фары не включай, – тихим голосом скомандовал капитан.
