«Темная ночь» души. Исцеление от депрессии | страница 8



Королева Элизабет, которая, после беззаботного детства, проведенного в Баварии, была введена в королевский двор Вены, с его закоснелыми, жесткими церемониями, в стихотворении под названием «Рамсгейт» описывает сопротивление ее депрессивной души возникшему чувству любви, которое было, очевидно, последствием тайного дворцового флирта. Строки выдают нам, что она выдерживает определенную дистанцию с собственным чувством. В других стихах она предпочитает мысленно убегать к мертвым героям, например, к «возлюбленному» Ахиллу из греческих мифов, или к «мастеру» Генриху Гейне – оба этих человека не могут доставить ей страдания, потому что их больше нет в этом мире.

Слишком поздно повстречались
На тернистом жизненном пути.
Нас слишком далеко занесло
Неудержимое колесо жизни.
Слишком поздно твои бездонные глаза
Магнитом меня притянули,
И даже под их теплыми лучами
Не растаяло ледяное сердце.
Меня охватывает грусть —
Она как отзвук древних дней,
Как тревожная, безымянная ностальгия,
Как безнадежная горечь.
Была когда-то я богата,
Бездонным казалось богатство мое.
Но легкомыслие все промотало —
Сердце стало пустой могилой.
О, отпусти меня,
Позволь мне
Не видеть честных глаз твоих.
Счастье больше не принадлежит только мне.
Я не хочу смотреть в твои глаза!

Еще проще и прямее выражает королева в своем стихотворении «Песня против пира» отказ от всяческих наслаждений, что очень характерно для людей, болеющих депрессией.

Мне не надо любви,
Мне не надо вина;
От любви мне так тошно,
От вина меня рвет.
Любовь отравляет,
Любовь жестока;
Вино фальшиво, —
На постыдные дела
Двигает нас оно.
Еще фальшивее вина
Бывает чаще тело наше:
Люди целуются фальшиво,
И чувствуют себя ворами.
Мне не надо любви,
Мне не надо вина;
От любви мне так тошно,
От вина меня рвет.

Австрийский лирик Георг Тракль, так и не доживший до тридцатилетнего рубежа, оставил после себя множество литературных памятников меланхолии. Свое меланхоличное душевное состояние он выражает в письме к Карлу Борромаеусу Хеллеру:

Дорогой друг!

…Я был бы очень рад, если бы вы в марте приехали в Зальцбург; мне так тяжело дома, я нахожусь в состоянии между лихорадкой и обмороком в своей солнечной комнате, здесь очень холодно. Странные кошмары и превращения преследуют меня, организм мой не может выносить этого, эти лица тьмы… я дохожу до состояния как бы смерти; порой мною обуревает экстаз, доводящий меня до окаменелости; а ночью снятся печальные сны. Как же темен этот загнивший город, наполненный церквями и кладбищами…