— Ну как ваша диссертация?
Лыткин махнул рукой и отвернулся.
— Забраковали, — глухо произнес он, — вернули назад и с разными, понимаешь, надсмешками. И главное, написали мне: откуда я какую главу брал… И почем они знают? Вы им, что ли, сигнализировали?
— Кому? Ведь я не знаю, куда вы ее давали…
— Что ж, охотно верю. Вообще все вы, ученые, я как посмотрю, вроде — одна бражка. Там мне почти те же слова говорили, как вот и вы… Зря только истратился на перепечатку, да еще студентку одну нанимал, которая эти цифры выписывала да иностранные буквы. И наши двое сотрудников — не стану называть кто — шуровали по этим книгам, тоже не бесплатно. А об своем времени я уж и не говорю. Шурин опять же с ног сбился — хлопотал…
Лыткин вздохнул шумно и с прихрапыванием. Потом он почесал указательным пальцем где-то за ухом.
Потом закрыл глаза ив этом положении начал грустным шепотом:
— Нет, уйду я от вас… уйду… Я как посмотрю, в этой вашей науке нету никакой перспективы — для меня персонально. А шурин очень меня зовет в торговую сеть. Там, понимаешь, надо не ерундицию и не диссертации ваши, а голову нужно иметь. Плюс — энергично действовать. Нет, уйду я, уйду!
Не глядя на Крамаренко, Лыткин сунул ему руку и пошел к двери…
Командировочное удостоверение № 17/245, выданное Масленникову С. П. добровольным спортивным обществом «Станок», появилось следующим образом: председатель означенного ДСО сидел у себя в кабинете и, попивая несколько остывший чай из стакана с персональным подстаканником (из числа призовых подарков), просматривал свежий номер газеты «Советский спорт». Внезапно он крякнул настолько громко, что секретарша Люся приоткрыла дверь в кабинет из приемной и спросила:
— Звали, Николай Аполлонович?
— Нет… Хотя — да. А ну, кликни ко мне этого Масленникова!
Люся исчезла и закрыла дверь. А председатель задержал свое внимание на странице «Советского спорта», которая лежала перед ним в тот момент, когда он крякнул. Более того: председатель нервно похлопывал по этой странице ладонью и повторял:
— Ведь вот что делают!.. Если сам не зацепишь, то прозевают обязательно!.. Экий бессовестный народ!..
Но вскоре дверь в кабинет открыл начальник команды легкоатлетов общества «Станок» — ожидаемый Масленников.
— Вы разрешите? — вежливо спросил он.
А председатель уже шел ему навстречу, говоря:
— Входи, входи, разиня. Вот уже не ждал я от тебя, что ты — такой губошлеп!
— В каком то есть смысле «губошлеп», Николай Аполлонович?
