— Боюсь, за ваше сочинение степени вам не получить.
— Это еще почему? Если мало, я еще полпапки могу подпечатать…
— Нет, видите ли: диссертации так не пишут. Нужны самостоятельные работы…
— Это значит, чтобы без шурина? А кто же узнает, что он мне подсоблял? Вы-то небось не выдадите меня, а?
— Нет, я не о том. Работа должна быть самостоятельная в научном смысле. Понимаете? Вы должны иметь свои собственные мысли.
Лыткин присвистнул.
— Вона! — произнес он. — Да откуда ж мне их взять? Вот вы, например, Николай Степанович, для своей диссертации откуда доставали эти самые мысли?
— То есть как — откуда? Они ко мне пришли в процессе работы.
— Ну, а если начистоту? Мы ведь как-никак друзья, понимаешь…
Крамаренко обиделся и отвернулся. Завхоз помолчал немного, затем принялся насвистывать «Кабы дожить бы до свадьбы-женитьбы» и, наконец, язвительно вымолвил:
— Понимаем. Зачем нам, скажите пожалуйста, делиться с товарищами, когда нам еще самим на докторскую диссертацию надо иметь запасец?.. Ясно. Честь имеем кланяться, товарищ кандидат. Надеемся скоро вас всех перекандидатить, между прочим… Вот вам ваши книжки, а моя диссертация останется при мне. Ясно? Ну и вот!
А еще через две недели Лыткин вошел в лабораторию к Крамаренко бодрой походкой. За ним шли две уборщицы, и Лыткин властно отдавал им распоряжения:
— Сегодня же полы вымыть, слышите? А то, понимаешь, научная лаборатория, а хуже свинарника. Вдруг заскочит кто из Академии наук, спросит: «Почему такая грязь? А? Кто здесь у вас является завхоз?» Я, значит, выходи вперед и сгорай со стыда — так? Ничего подобного! Мы порядок здесь наведем. Это я вам как научный работник говорю.
А когда уборщицы ушли, Лыткин сказал Крамаренко чрезвычайно небрежным тоном:
— Наше вам. Всё в микроскоп глаза пялите… Между прочим, моя диссертация пошла на оценку в один ученый совет.
— Не может быть! — невольно вырвалось у Крамаренко.
Завхоз ехидно улыбнулся:
— Хе-хе… То есть почему эго «не может быть»? Думаете, только свету что в окошке?.. Окромя вас, будто и нету больше ученых?.. Нашлись, понимаешь, толковые люди, взяли мою папочку как миленькие. Правда, не без знакомства. Поднажать пришлось. Ну, там, подарочки были… Без этого и в науке нельзя… Шурин очень мне помог. Золотой человек! Так умеет сунуть кому надо, что статуя и та у него возьмет!.. Ну, пока. Ужо заскочу, когда получу диплом: как кандидат к кандидату, хе-хе-хе…
И еще через пять дней Лыткин появился в лаборатории грустным и вялым. Крамаренко, увидев его, спросил:
