Удивительная все-таки это вещь: не могут настолько привести в порядок город, чтобы не было луж весною. Начинается: солнце, праздник, весна… Выходишь без галош. И что же?.. Кстати, где мои новые галоши, купленные незадолго до старых? А? Как? Настя выбросила? Какой же дурак велел их выбросить? Я сам?.. Не может быть! Ну хорошо, если я даже сделал ошибочное распоряжение выбросить ценную вещь, неужели нельзя поправить такое решение?! Удивительный народ!.. Как-то всегда вы умеете испортить мне настроение. Даже гулять не хочется. Пойдем домой! Что? Погода? Плевал я на вашу погоду. Сперва доведут человека до истерики, а потом начинают ему тыкать в нос какой-то еще погодой… Тюпа, сколько раз тебе надо говорить, чтобы ты шел рядом с матерью?! Рядом! А сейчас — рядом! Рядом, я говорю!!..
— Давайте узнаем у прохожих! — сказал предместкома Батищев. — Товарищ Григорьев, остановитесь, пожалуйста…
Машина затормозила. Председатель бытовой комиссии месткома Карпухина приоткрыла дверь и крикнула велосипедисту в красной клетчатой рубашке нестерпимой яркости, катившему по шоссе:
— Товарищ, не скажете, где тут сворачивать на Бизюково?
Велосипедист притормозил, переспросил, что от него хотят, а потом пояснил:
— Бизюково вы проехали. На Бизюково вооон где надо было повернуть… Теперь уж давайте так… (Тут последовала подробная инструкция, повторенная дважды.)
И как водится, полной ясности не возникло. Вот почему представители общественности энского управления (предместкома Батищев, председатель бытовой комиссии означенного месткома Карпухина и секретарь парторганизации Свиристенко) приблизились к даче Лаврёнышева не со стороны фасада, а — сзади и сбоку, где петлял не то проулок, не то межа двух усадеб… До самой дачи по этому пути добраться на машине было невозможно. Представители общественности покинули «Волгу» и вошли на участок Лаврёнышева через боковую калитку, проследовали мимо огорода, мимо крепких сараев и роскошных клумб с прекрасными, хорошо ухоженными цветами.
— А дома ли он? — произнесла Карпухина и тут же споткнулась о вылезший наружу корень близрастущей сосны.
— Где ж ему быть? — отозвался предместкома. — Человек хворает, по всей вероятности — сердце… Работает у нас не первый год. Все мы его знаем с лучшей стороны…
— Правильно! — подхватил секретарь парторганизации. — Лаврёнышев скромный такой товарищ, деловой и толковый инженер, и — никаких взысканий за столько лет. По бытовой линии все в порядке…
