Действительно, казалось, что удивить уже ничем нельзя: вчерашние маршалы становились нищими и бездомными, а вчерашние простолюдины – маршалами. Возвышение одних и падение других, блеск и нищета, гибель старых королевских династий и превращение никому не известных фамилий в династии.
Буря, начавшаяся в Париже 14 июля 1789 года разрушением Бастилии, продолжала бушевать над городами и странами Европы. Уже казнены вожди революции. Французская армия, защищавшая под звуки «Марсельезы» завоевания народа, стала ненавистной народам, когда попыталась во славу Наполеона превратить другие страны во французские провинции. События сменяли друг друга стремительно, куда быстрее, чем перемещались по узким дорогам солдаты в красных мундирах и меховых шапках. Разгромленные на полях России остатки «великой армии» откатывались на Запад. Русские войска вступили в Париж. Наполеон изгнан на Эльбу. Наполеон внезапно высаживается на французском берегу и еще сто дней правит страной. Битва под Ватерлоо – полный разгром. Вихрь сражений, походов, трагических отречений, побед и поражений.
И все же книга, вышедшая в Париже в 1819 году под странным названием «Парабола», была воспринята как удивительное открытие. Автор ее не был писателем-фантастом, но в «Параболе», в этой «политической притче», как ее назвал сам автор, была совершенно непривычная смесь обыденного и необычайного.
Действие происходит не на далеких островах и не на других планетах, а во Франции, в Париже, здесь же за окном у читателя. И тем не менее все необычайно для человека начала прошлого века.
В один прекрасный день Франция внезапно теряет три тысячи своих граждан. «Это же так немного!» – воскликнет любой читатель. На старой смоленской дороге, на подмосковных полях, «великая армия» Наполеона потеряла в десятки раз больше. А сколько легло в песках египетских пустынь, умерло в чумных госпиталях, погибло в битвах под Лейпцигом и Аустерлицем?
Но это избранные три тысячи. Среди них – самые искусные рабочие и ремесленники: токари, стекольщики, столяры, жестянщики. Погибли самые опытные моряки – капитаны и штурманы, которые безошибочно определяли курс среди рифов и отмелей островов Ост-Индии и у берегов Новой Каледонии. Нет больше и механиков, которые регулировали грохочущие станки на лионских фабриках, скрипучие шлюзовые ворота каналов Северной Франции, налаживали хитроумные приспособления на строительстве новых зданий. Вымерли самые опытные земледельцы и виноделы; вот уже сохнет и трескается виноградная лоза, киснет вино в отсыревших бочках, зарастают сорняком поля. Исчезли и ученые, читавшие лекции в Политехнической школе по математике и механике, опустели их аудитории, тишина в коридорах. Закрыты не только мастерские, цехи и лаборатории, но и биржи, и конторы на складах и в портах. Купцы и фабриканты исчезли так же, как и их работники.
