…Конечно, с вышки времени многое кажется наивным и односторонним. И равные потребности людей, строгая регламентация этих потребностей, и сельскохозяйственный и ремесленный труд, который постепенно станет главным, и села, которые придут на смену городам, и строгая, почти монастырская простота быта.
И все же главное не в этом. Бабеф и его друзья заглянули на века вперед. Впоследствии Карл Маркс, оценивая подвиг Бабефа, писал, что революционное движение, хотя и «потерпело на время поражение вместе с заговором Бабефа… породило коммунистическую идею, которая после революции 1830 г. снова введена была во Франции другом Бабефа, Буонарроти. Эта идея, при последовательной ее разработке, есть идея нового мирового порядка».
Человек, проложивший путь этой идее, доживает последние часы. Ему 37 лет. Так уж случалось в истории, что в 37 лет умирали многие из тех, кто пролагал новые пути: и Рафаэль, и Байрон, и Пушкин, и Белинский.
И хотя жить осталось совсем немного, в письме из тюрьмы нет ни жалоб, ни сожалений. Он волнуется, как жена с детьми доберется до дому. Он советует ей воспитывать ребят с большой мягкостью. «Я не видел иного способа, – пишет он, – сделать вас счастливыми, как путем всеобщего благополучия. Я умираю также ради вас». И в последние часы он сохранил эту благородную веру в справедливость и равенство.
Таким был организатор «заговора равных», одного из ручейков Великого Заговора Справедливых.
8. Фаланстер на улице Сен-Пьер-Монмартр
(Шарль Фурье)
Вот уже несколько недель ранней осенью 1837 года соседи по парижской улице Сен-Пьер-Монмартр, что прямо ведет к Монмартрскому кладбищу, не видели старого сосредоточенного человека, обычно утром и вечером выходившего из своего дома и строго по часам возвращавшегося обратно. Потом стало известно, что он уже никогда не выйдет на прогулку. 10 октября этот странный молчаливый человек умер в пустой одинокой своей комнате.
Небольшая похоронная процессия тянулась на Монмартрское кладбище по улице Сен-Пьер-Монмартр, видавшей этого человека живым каждый день – утром и вечером.
А сейчас – только плита на раскинувшемся, как город, кладбище. И надпись такая же странная, каким был сам этот человек:
Здесь покоятся останки
ШАРЛЯ ФУРЬЕ
Серия распределяет гармонии
Притяжения пропорциональны судьбам
Один поэт образно сказал, что со смертью человека умирает целый мир. Мир Фурье был удивительно яркий, причудливый, даже буйный, не знающий никаких рамок и границ. Это человек в мыслях своих низвергал освященный порядок, он покушался на основы, казавшиеся незыблемыми, – торговлю, семью, праздность одних и непосильный труд других. Он видел и другой мир – ослепительно солнечный, праздничный, ликующий, очень далекий от будничной парижской улицы Сен-Мартин или от улицы Ришелье, где он жил раньше, от мелочных лавок и меняльных контор, от витрин с цветными лентами и соломенными шляпками.
