— Он имеет право отдохнуть, — стоял на своем Билли Бак.
Отцу Джоди пришла в голову забавная мысль. Он повернулся к Гитано.
— Если бы в предгорьях росла яичница с ветчиной, — сказал он, — я бы тебя взял — пасись на здоровье. Но чтобы ты пасся в моей кухне — это мне не по карману.
И, засмеявшись, он вместе с Билли Баком пошел к дому.
— Расти в предгорьях яичница с ветчиной, — добавил он, — мы бы и сами подкормились.
Джоди знал: это отец ищет, как бы сделать Гитано побольней. Он и Джоди часто бил по больному месту. Всегда знал, как ужалить, как растравить душу.
— Это он так только говорит, — пояснил Джоди. — Ни в жизни он Истера не застрелит. Он его любит. Ведь Истер — его самая первая лошадь.
Солнце укатилось за высокие горы, стоявшие незыблемой стеной, и на ранчо все притихло. В вечернюю пору Гитано, похоже, почувствовал себя уютнее. Он издал губами чудной резкий звук и протянул руку за забор. Старый Истер подковылял на зов, и Гитано почесал под гривой тощую шею.
— Он вам нравится? — негромко спросил Джоди
— Да... только ни черта уже не тянет.
В доме зазвонили в железный треугольник.
— Ужин! — воскликнул Джоди. — Пошли ужинать.
По дороге к дому Джоди снова заметил — держится Гитано прямехонько, совсем как юноша. Старика в нем выдавали лишь судорожные движения да шарканье каблуков.
В нижние ветви кипариса возле сарая залетела стая грузных индеек. Лоснящийся от жира домашний кот прошествовал по дороге с крысой в зубах, такой здоровенной, что хвост ее волочился по земле. Где-то в предгорьях перекликались куропатки, напоминая журчание родника.
Джоди и Гитано подошли к задним ступенькам, и через дверь с металлической сеткой на них посмотрела миссис Тифлин.
— Бегом, Джоди. Проходите, Гитано, будем ужинать.
Карл и Билли Бак уже ели за покрытым клеенкой длинным столом. Джоди скользнул на свой стул, даже не сдвинув его с места. Гитано же продолжал стоять и мять в руках шляпу, пока Карл не поднял голову и не сказал:
— Садись, садись. Перед дальней дорогой набить брюхо не мешает.
Карл боялся, что сжалится над стариком и позволит ему остаться, потому и был все время начеку — нюни распускать нечего.
Гитано положил шляпу на пол и робко сел за стол. Брать ничего не стал. Карл протянул ему тарелку.
— Вот, накладывай.
Гитано ел очень медленно, отрезая крошечные кусочки мяса и сгребая пюре в маленькие кучки.
У Карла Тифлина, однако же, душа была не на месте.
— А что, в этих краях у тебя никаких родственников? — спросил он.
