КАББАЛА И ЕВРЕЙСКИЙ МИСТИЦИЗМ | страница 18
Согласно «Сефер Йецире», сефирот как эманации Бога не только воплощают в себе Его качества, но и представляют собой язык, на котором эти качества выражаются. Дополнением к визуализации сефирот служит медитация на Имена Бога, составляющие самую суть их природы. Эта медитация основана не столько на содержательном аспекте сефирот, сколько на чистом бессодержательном звучании, посредством которого они обрели бытие. Иными словами, сефирот — это одновременно и качества, и язык, на котором Эйн Соф заявляет о себе. Чем лучше человек понимает этот божественный язык, тем ближе он стоит к Истоку. Таким образом, знание священных Имён Бога можно приравнять к знанию самого Бога.
Поскольку Кетер превыше всяких форм, медитацию на буквы Священных Имён следует начинать с Хокмы — вместилища первозданной силы Божественного языка, предшествующей проявлению в мире форм. Здесь трансцендентный Эйн Соф сокрыт в форме Торы — Торы «изначальной», ещё не выраженной в словах. Следовательно, Хокма представляет собой хранилище потенциальных форм, которые, в конечном счете, полагают начало Творению. В этой «изначальной» Торе, одной из шести «вещей», существовавших прежде сотворения мира, заключена сила «Мудрости», которая вызывает к жизни всё Бытие. Облёкшись в духовные формы букв, эта сила нисходит через сефирот и, в конце концов, обретает в Малькут материальную форму письменной Торы. Перед тем, как начать это нисходящее движение, сила Хокмы принимает символическую форму четырёх букв и обретает имя Йод-Хе-Вау-Хе. Проходя в своём путешествии через остальные сефирот, первоначальные четыре буквы Имени, обозначающие Мудрость, претерпевают различные перестановки и предстают в виде многообразных вариаций изначального сочетания. В Хокме Тетраграмматон (Йод-Хе-Вау-Хе, исконное Имя Бога) остаётся бестелесным и отождествляется с устной (мужской) Торой. А обретшая форму при посредстве сефирот письменная (женская) Тора становится телом Бога, явленным в сотворённом мире.
Согласно Моше де Леону, современнику Абулафии и автору «Зогара», Устная Тора и Писаная Тора составляют единое целое. Для каббалиста это означает, что слова Господа (то есть откровение устной Торы, сокрытой в Хокме), прозвучавшие на Синае, были явлены в форме семидесяти звуков и, в то же время, семидесяти светочей. Этот опыт синестезии (смешение различных типов чувственных ощущений: например, способность «видеть» звуки и «слышать» свет) разделили все души, присутствовавшие у горы Синай, — а там были не только спутники Моисея, но и души всех евреев прошлого и будущего.