— Вот я и говорю, — якобы поддерживает его Лёшка почти с радостной интонацией, — все глупостями занимаемся, политическими играми, все сюсюкаемся. Взять хотя бы с этими, как их, чухонцами разными, на Кавказе. Жахнуть бы ракетно-бомбовым ударом, стереть с лица земли, распахать и засеять!.. Жалко? А мы для жалостливых и историков там разных на этой пашне огро-о-омный памятник поставим. С надписью: жили здесь в таком-то веке такие-то скифы, от которых наши казаки форму переняли. Потому что главное — память!..
— С чухонцами… — вздыхает Президент, — м-да, — он заглядывает мне (именно, мне) в лицо: география — два, история — два. Между прочим, политика — это искусство возможного. — Президент делает характерную паузу, глубоко вдыхает и затем выпускает воздух толчками, открывая и закрывая рот, со звуками, похожими на междометия: «Э-ммм… Э-ммм…» — как будто внутренний инструмент настраивает. За этим обычно следует небольшой, но содержательный монолог. Точно: — А если более широко посмотреть, то жизнь — это сплошной компромисс. Ты вот на себя посмотри, какой ты ни крутой (я бы сказал — безответственный, за слова не отвечаешь), какой ни категоричный, а все же, как с утра встал, так и пошел на компромисс. А именно. На работу не хочется — а топаешь. Завгара за вора считаешь — а руку тянешь. И так далее. До самого вечера. А ночью еще и с женой на какой-нибудь компромисс идешь… И по большому счету, знаешь, чем мы с тобой друг от друга отличаемся в своих рассуждениях?.. Вот чем: то, что я говорю в этой твоей кабине, мне не стыдно сказать ни на собрании профсоюзном, ни на митинге, ни на… какой-нибудь генеральной сессии ООН. А тебя за приличный стол с твоими речами просто не пустят. А кушать захочешь — враз по-человечески заговоришь. Так-то.
Что хорошего в этих «полярных совах» — научились не перебивать друг друга. (Иначе, кстати сказать, мне гораздо труднее было б промеж них сидеть.) Поэтому Лёшка только откровенно зевает. Одного зевка не хватает на весь монолог Президента, поэтому выдавливает из себя второй и третий — научился. Лёшка про «жизнь — компромисс» уже сто раз слышал, это для него сложновато, вникнуть из принципа не пытался, поэтому и на сей раз старательно пропускает философию мимо ушей. Были бы на этих ушах заслонки — непременно задвинул бы. К тому же, тема жены для него болезненна в любых вариантах, если она начата не самим Лёшкой. Поэтому он пытается несколько сменить тему:
