Рязанов еще до революции усиленно изучал рукописное наследие Маркса и Энгельса. После письма Ленина к нему он развил фантастически кипучую деятельность для реализации широкой программы собирания рукописного и печатного наследия Маркса и Энгельса, набросанной ленинской рукой.
Я не останавливаюсь на подробностях поездки Рязанова летом 1923 года в Берлин, где находился заветный архив германской социал-демократии, на всем ходе переговоров Рязанова с руководителями германской социал-демократии. Скажу о результатах. Рязанову было разрешено на определенных условиях снять фотокопии с рукописей Маркса и Энгельса. Осенью того же 1923 года часть фотографических копий уже была привезена в Москву.
К этому времени Институт Маркса и Энгельса переехал в новое помещение – бывший особняк князей Долгоруких в Малом Знаменском переулке (ныне улица Маркса – Энгельса). Здесь уже образовалась довольно значительная библиотека по истории социализма и рабочего движения, книги для которой закупались у антикваров Англии и Германии, свозились из многочисленных национализированных русских библиотек (в частности, из имения Вяземы, прежде принадлежавшего князьям Голициным). Рабочие Краснопресненского и Замоскворецкого районов приносили в институт книги из библиотек бежавших за границу именитых «книгочиев». Поступила в институт и библиотека брата композитора С. Танеева – В. Танеева, участника I Интернационала, собиравшего книги по истории социализма и гравюры на темы из истории Великой французской революции.
В 1924 году новая поездка Рязанова в Германию, осмотр находившегося в крайнем беспорядке архива германской социал-демократии. Архив этот был необычайно велик, и можно себе представить, как разгорелись глаза у человека, привыкшего собирать по страничкам заветные рукописи, когда он увидел сотни пачек листов, исписанных бисерным почерком Маркса и размашисто-ровным – Энгельса.
Начал разбирать кипы для фотокопирования – и вдруг увидел никому до тех пор не известные рукописи Маркса, сотни писем его и Энгельса! Конечно, надо было спешить снять фотокопии всех сокровищ. Не терпелось скорее привезти их в Москву и уж там заняться их обработкой.
Современных фотокопировальных машин – вложил документ – и через секунду вынимай точную его копию – тогда не было. Съемка, проявление, печатание были длительным и сложным делом.
Фотографировать предстояло десятки тысяч листов. На это требовались большие средства. А в Советской республике каждый рубль был на счету. Правда, на собирание наследства Маркса и Энгельса, несмотря на всю нашу тогдашнюю бедность, Совет Народных Комиссаров отпустил достаточно денег. Но экономить все равно надо было. Новинкой фотодела был тогда фотостат – аппарат, снимавший копию на специальную бумагу. Только не на белый фон, как обычно, а на черный. Но зато дешево, но зато быстро. И как выяснилось потом – удобно для архивистов.
