Материалы архива окольными путями попали в Париж, Амстердам и Копенгаген. В этой критической ситуации Правление СДПГ в эмиграции решило в 1938 году продать весь огромный архив „Институту социальной истории“ в Амстердаме за смехотворную цену в 72 тыс. гульденов с выплатой их в рассрочку на 13 месяцев. Тем самым наследство Маркса и Энгельса, которое оценивается сегодня в 80 млн. марок, попало в руки голландцев. Только фонд Форда после войны затратил 25 миллионов долларов для научной обработки всех материалов архива, в котором насчитывается 360 досье. (В настоящее время этот архив уже ведет счет не по количеству страниц, а по метражу) .
При подписании договора о продаже представитель по финансовой части от СДПГ Зикмунд Круменерль был вынужден признаться голландцам, что архив потерял кое-какие материалы».
Здесь я обрываю цитирование статьи потому, что дальше идет довольно предположительное изложение истории того, как вскоре после пожара рейхстага в 1933 году немецкие демократы прятали в различных тайниках документы Маркса и Энгельса и как, видимо, одним из участников этой операции были похищены «восемь досье с манускриптами и рабочими тетрадями», листы из которых и появляются таинственно то на одном, то на другом антикварном аукционе.
Да, поистине роковые последствия мог иметь завещательный дар Энгельса немецкой социал-демократии, если бы…
Если бы не существовал «фонд № 1» в московском Институте марксизма-ленинизма, собирание которого началось после письма Ленина к Рязанову. В этом фонде есть фотокопии и тех документов, что находились в восьми похищенных досье, о которых сообщила «Зюддойче цайтунг».
На Советской площади в Москве, напротив здания Московского городского Совета, в сером четырехэтажном доме, где хранится архив Института марксизма-ленинизма, в комнатах-«сейфах» при одной и той же температуре 16 – 17 градусов, при влажности воздуха 60 – 70 процентов, бережно сохраняются или подлинные рукописи Маркса и Энгельса, или фотокопии тех манускриптов, которые лежат в амстердамском институте или скрыты в тайниках расхитителей бывшего берлинского архива.
Тысячи рукописей – подлинники или фотокопии. Но как же они попали в Москву? Как были спасены от расхищения и потерь?
Психологический портрет Д.Б. Рязанова, быть может, и будет когда-нибудь написан. Достаточно колоритная фигура, чтобы заинтересовать художника, – он найдет в ней уйму внутренних противоречий, столь привлекательных для мастера, пишущего портреты в рембрандтовской манере свето-теневых контрастов. Рисуя множество недостатков Рязанова, шаткость его политических позиций, не раз приводивших Рязанова к острым столкновениям с Лениным, художник не сможет не поразиться бешеной энергией Рязанова: физической, умственной, душевной.
