Внутри было просторно и уютно, на стенах фотографии. Зинка не могла рассмотреть фотографии, она смотрела на светловолосую женщину. А та села на стул и сделала гостье знак рукой — тоже присесть. Долго смотрела на нее тяжелым взглядом, а потом сердито сказала:
— Вот и Зина явилась. Я тебя сразу узнала. Я сестра твоего отца. Ну что? Зачем пожаловала?
У Зинки сильно пересохло во рту, и она с трудом смогла выговорить — прошелестеть:
— Я к папке приехала...
— Помер твой папка. Вот уж год как помер. Инфаркт. Жизнь у него была нелегкая и скорбей много. А ты о нем никогда и не вспоминала, так ведь? Небось, как денежки перестала получать, тогда и про папку вспомнила?! Наследство приехала делить?!
Зинка почувствовала, что ноги у нее совсем отнялись, но она поняла, что нужно как-то встать и уйти. С трудом поднялась и, еле-еле переставляя ноги, поплелась к выходу. У выхода так же тихо прошелестела:
— До свидания...
Потянула дверь на себя.
— Ну-ка, постой! Да стой же — тебе говорю!
Женщина подбежала к Зинке и еле успела ее подхватить, потому что ноги совсем отказались ей повиноваться, стали как-то странно подгибаться, а пол подозрительно закачался.
Опомнилась она в большом мягком кресле. Женщина сидела на стуле рядом, держала в руках стакан с водой. Взгляд ее изменился — стал добрее.
— Ты очень похожа на Федю. Я тебя сразу узнала: и глаза Федины, и волосы. Он ведь тебя любил... И денег всегда посылал гораздо больше, чем положено... Мечтал увидеть тебя. У него с мамкой твоей договоренность была: она ему в обмен на деньги твои фото обещала посылать. Посылала иногда...
Женщина встала, подошла к комоду, достала коричневый плюшевый альбом со смешным медвежонком на обложке. Открыла. В альбоме было мало фотографий, но все любовно разукрашены нарисованными акварелью цветами, бабочками, листочками: маленькая Зинка, еще маленькая у бабы Веры на руках, Зинка побольше, Зинка с тощим портфелем...
— Он так мечтал тебя увидеть... Что ж ты ему письма такие нехорошие писала, а? Как рука твоя только поднялась?
— Я не писала... У меня и адреса-то не было, год назад вот раздобыла...
Зинка медленно достала потертую на сгибах квитанцию.
Женщина бросилась к комоду, порылась, принесла два листочка бумаги:
— Вот письма твои, читай: «Живу я хорошо, и у меня есть отец, а ты мне не отец никакой, урод ты и есть урод, атомную бомбу на твою башку! А откажешься алименты платить — я на тебя в суд подам!»
Почерк был Катерины, только уж очень криво и коряво написаны буквы. Должно быть, сильно пьяная писала...
