За исключением того незначительного факта, что тут мы не зовемся пациентами. Мы заключенные. Если бы мы находились за пределами тюрьмы, сидя в кабинете с хорошо знакомым доктором Уолкоттом, потягивая неспешно кофе, возможно, в этом случае он мог бы быть неплохим доктором. Но с принудительным лечением, как это, люди обычно ведут себя немного сдержанно. Замкнуто. Не желая сотрудничать. Я обычно отношусь к последней категории, но сегодня меня заставили вести себя по-другому.
— Кхм, как вам может быть известно, апелляционный совет рассмотрел ваше дело... — Доктор Уолкотт листает бумаги в моем деле, его глаза пробегаются по материалам дела, каким-то образом умудряясь при этом все еще наблюдать за мной. — Вам известно, что первоначально они отклонили прошение вашего адвоката о досрочном освобождении?
— Ага. — Адвокат Чарли, скользкий, городской тип с идеально уложенными волосами, одетый с иголочки в идеальный костюм и блестящие ботинки и правда говорил мне эту фигню. Не то чтобы я сильно и надеялся, что прошение удовлетворят, но как бы то ни было попытка — не пытка. Если честно, то я был удивлен, что судья дал мне только десять лет в вышеуказанном деле.
— Учитывая насильственный характер вашего преступления и отсутствие раскаяния за содеянное, они не чувствовали, что поступили бы правильно, если бы удовлетворили прошение, прежде чем вы хотя бы не отсидите половину из положенного срока. Сколько вы отсидели на данный момент?
— Два года.
— Ну что ж, судя по всему впереди у вас еще долгой путь, мистер Мейфэйр. По крайней мере, еще три года, прежде чем станет возможно повторить попытку повторного прошения на досрочное освобождение.
— Три года... Не так уж и хреново обстоят дела, — отвечаю я ему, усмехаясь. Но на самом деле, это очень дерьмово. Потому как эти три года могли с легкостью обернуться в тридцать. Любой, кто скажет вам, что был упрятан сюда и без напряга отсидел в Чино, может быть в то же мгновение смело заклеймен грязным лгуном. Это место сущий ад на земле.
— Но что если бы я вам сказал, что вы могли бы выйти через шесть месяцев, мистер Мейфэйр?
— Я бы сказал, что это звучит отлично.
Уолкотт качает головой, вздыхая, вновь просматривая мои бумаги.
— Я, правда, не могу понять, как ему удалось сделать это. Это вообще не должно было быть предметом обсуждений, мистер Мейфэйр. Ваш адвокат, скорее всего, играет в гольф с нужными людьми.
Ага, как же, мой адвокат играет в гольф с нужными людьми. Бред. Дела с комиссией по условно-досрочному освобождению были больше на совести парней Чарли, которые нанесли визиты к паре судей домой. Никакого насилия, конечно же. Только солидные чеки на кругленькую сумму, пару бутылок односолодового виски и правильные слова, которые были сказаны в нужные уши.
