Подними еще один кусок стекла. Ударь по ребрам.
Да. Идеальный конец. Но, как только Баден наклонился, Уильям переместился ему за спину, силой одной мысли сменяя свое местоположение, и нанес удар. Споткнувшись, Баден повернулся и схватил воина за руку, когда тот попытался снова ударить.
Баден нарочно рухнул на пол, утаскивая Уильяма с собой. На полпути к полу, он обернул ноги вокруг шеи ублюдка, и сжал так сильно, что мог бы задушить и носорога. В момент соприкосновения с полом, Баден перебросил Уильяма через свою голову.
Бух. Его соперник рухнул лицом прямо в кучку битого стекла. Баден ухмыльнулся и поднялся на ноги, чтобы оседлать спину Уилли.
Удар. Снова удар. Череп Уильяма раскололся - как и костяшки пальцев Бадена. Но прежде чем он успел снова ударить, мелкий грязный гаденыш снова переместился - но останавливать кулак было уже поздно. Удар. Деревянная панель пола раскололась. Боль взорвала руку и наполнила плечо.
Уильям счастливо засмеялся, и словно звук открывал какую-то магическую дверь к спокойствию - зверь затих.
- Вот. - Уильям взлохматил волосы Бадена. - Теперь тебе лучше. - Добродушное заявление, а не самодовольный вопрос.
Баден решил повторно проверить опасность, просто ради уверенности, и кивнул.
- Да. - Даже горло уже исцелилось.
- Теперь мы сможем поговорить, и ты не будешь пялиться на мою трахею как на мармеладного червяка.
- Разговор подождет. - Баден поднялся на ноги и ужаснулся состоянию своей комнаты. Ямы в стенах, битое стекло на полу, поломанная и перевернутая мебель. - Мне нужно все убрать.
- Ты выбираешь веник вместо информации?
- Зависит от предлагаемой информации.
- Если я скажу, что змеиные браслеты имеют побочные эффекты?..
- Я разобью твое симпатичное личико. - Баден любил и ненавидел браслеты одновременно. Они стали подарком от Гадеса, древними и мистическими, и подарили ему телесную форму.
Гадес и Кили - жена Торина, друга Бадена - пришли к нему, как он тогда думал, во сне. Какой-то сверхъестественной силой они сняли с него оковы, которые его тюремщик на то время - Люцифер надел на него, и заменили наручниками, принадлежащими Гадесу.
"Пока носишь мои браслеты, - сказал Гадес, - ты будешь видимым... осязаемым".
Дружеский жест от союзника, которого придется поддержать в войне преисподней? В начале Баден так и думал. А теперь задался вопросом... Хитрость коварного супостата?
Вскоре, после того как Баден одел подарок, Уильям взглянул на него с жалостью и сказал:
