Если честно, я никогда не чувствовала себя так раньше. Я никогда не представляла, что найду настоящего живого парня, с которым хотела бы разделить больше, чем несколько недель, и тем более всю свою жизнь. Но теперь, с ним, я вижу перспективы. Может, мы всегда будем возвращаться сюда на Рождество. И безумная мысль пересекает мой разум: может быть, когда-нибудь мы приведем сюда наших детей, чтобы посмотреть черепах. Я бы никогда не сказала Финну об этом. Это слишком быстро, слишком смертельно привлекательно.
Финн дает мне еще один поцелуй, прямо возле уха, и шепчет низким голосом:
– Я думаю, что я влюбляюсь в тебя, Эви.
Когда он смотрит на меня, он уверен. Я понимаю, что даже не должна говорить это. Мне не нужно отвечать. Он уже знает. Финн не боится, и он никуда не денется. Я глажу пальцами его лицо, затем снова целую. Я обнимаю его, и знаю, что никогда, никогда не захочу отпустить.
На Рождество утром, мы просыпаемся, запутавшись на диване, утреннее солнце проходит косой нитью сквозь занавески. Финн издает небольшой стон и приподнимается на локтях.
– Этот диван не предназначен для двоих высоких людей, – говорю я извиняющимся тоном, протягивая руку, чтобы потереть его шею. Он наклоняется ко мне, как кошка, в ожидании ласки от своего хозяина. Я люблю смотреть на его лицо, радостно жмурюсь. Это идеальный рождественский подарок, лучше, чем дюжина конфет или бриллиантовое ожерелье.
– Этот диван был сделан для одного из эльфов Санты. Где ты взяла эту штуку?
– Бонус, – говорю я, – и когда Финн поднимает брови в неразборчивом вопросе, я добавляю, – достался с домом.
– Ты получила то, за что заплатила, – дразнит он, поворачиваясь, чтобы вытащить из разорванной обивки кусок. Я даю ему легкий подзатыльник и смеюсь.
– У меня не было времени, чтобы заменить его. Я занятая женщина, Финн Томас.
– Занятая женихами?
– Обычно я предпочитаю опрыскивать их огнем.
Финн захватывает мои пальцы. Он смотрит глубоко в глаза, целуя кончики моих пальцев. Его уголок рта хитро улыбается.
– Не хочу пачкать руки.
– Департаменту здравоохранения может не понравиться.
Я хочу задержаться здесь весь день, прижимаясь и шутя на маленьком тесном диване с Финном, слушая чаек снаружи и волны. Но у Финна есть и другие планы. Он дает моей руке один последний поцелуй, затем встает и начинает одеваться. Стыдно прятать эти мышцы под одеждой. Если бы у меня был выбор, то он был бы нудистом круглый год.
– Куда ты идешь? – Спрашиваю я, когда он захватывает ключи. Его ямочка показывает, будто он что-то скрывает. Но он просто пожимает плечами.
