Экраноплан убрал сходни и взлетел, с трудом оторвав от воды широкое брюхо.
— Ты как? Не холодно? — спросила Ирина, осторожно коснувшись руки.
— Нет, совсем, — ответил Эрвин, умудрившись не стукнуть при этом зубами.
А вот корабельный челнок не торопился улетать. Погасли огни — вначале ярко-желтый курсовой, чуть погодя — зелёный и красный на крыльях. Зелёный никак не хотел гаснуть, мелко дрожал, словно подмигивал на прощание. Потом все-таки погас. Захлопнулись люки. Заурчал тягач, подхватывая под нос грозную птицу. Приглядевшись, Эрвин заметил фигуру у хвостовых дюз — высокую, тонкую, в пластинах десантной брони. На его глазах тень откинула шлем, разом, на глазах, став похожей на человека. Ласково погладила ладонью в тяжёлой перчатке обгоревший бок челнока. И пошла прочь. А Эрвин махнул рукой и пошёл ей навстречу.
— Привет, — окликнул Эрвин, когда фигура вышла на свет. Знакомая, даже в броне, фигура.
— Привет, малыш, — ответила Пегги Робертс, пилот челнока. Майор десантных войск, если судить по порыжевшим нашивкам, — куда намылился?
— На кудыкину гору. Не в курсе, нам долго ещё тут мёрзнуть?
— Неа, это был крайний рейс. Совсем, теперь точно все выгрузили, — десантница говорила, лениво шевеля челюстью. Слова растягивались, лениво плыли над мёрзлым бетоном. Луч прожектора скользнул по её лицу. В морщинах и рытвинах, похожих на годовые кольца — «медалях за беспорочную службу», как шутили на флоте. У Ирины таких нет. Пока нет, они с Эрвином на флоте недавно. Ветер ударил в лицо, смешал волосы, вернув мысли на место:
— Понятно. Раз так — вопрос следующий. Не знаешь — где тут склад?
— А склад тебе на кой?
— Если вся планета такая холодная — я лучше шубу сейчас отожму, не дожидаясь.
Позёмка хлестнула по ногам. Эрвин обернулся. Ирина спрятала лицо за воротник, только курносый нос торчал наружу. И мелко дрожала рука без перчатки.
— Две шубы. Три… Десяток, на отделение. Прикроешь?
— Не парься, малыш, не понадобится. Не врут, планета на самом деле ласковая, — десантница усмехнулась в ответ, дернув лицом. Тонким лицом, холодным и острым. — это космодром здесь засунули в самую холодную дыру. Не просто так, парень, а по науке. Умники корабельные ночи не спали, гадали на розе ветров, да ничего, кроме этого ледника не нагадали. Единственное, как говорят, место где моя птичка может сесть, не поставив местным на уши всю экологию.
— С чего такая забота? У нас, на Семицветье вы не шибко церемонились, видел. Как сядете — пыльная буря от моря до моря…
