— Шайтан языком метит, смотри, как зализал тебя, — утешил меня кто-то из муслимов(28). Лезвием все сбрить пришлось до последнего волоса, так что муха на голове буксовала. А скоро кто-то из наших получил посылку, и в Ленинской комнате накрыли огромный стол, человек на сто пятьдесят. Весь Кавказ — ингуши, карачаи, грузины, балкарцы, аварцы… Даже из Ведено(29) земляк попался — сильнее других подбадривал меня разделить с ними радость русского напитка.
— Не надо мне! — До сих пор себя слышу. — Если ты мусульманин и сто грамм выпьешь — Всевышний отвернется от тебя и сорок дней, пока не отмоешься, под кнутами шайтана пережидать будешь.
— Да ничего не будет! Да я отвечаю, я отвечаю, я отвечаю!..
Доотвечались до того, что месяц после того их найти не могли. И понеслось…
— Товарищ солдат!
Почему вы избили дежурного на КПП 164-го отряда?
Почему самовольно завладели его оружием?
Почему остановили служебную машину начальника части 289?
Почему самовольно высадили водителя служебного автомобиля УАЗ 469?
Почему уехали за территорию военной части?
Что я должен был отвечать? Просто замкнуло. Замкнуло как — не помещался, есть? Всю часть уничтожил, расх/ярил. Арестовывать меня группу захвата вызвали. От Медведково до Мытищ все дороги оцеплены были. А ну-ка, вооруженный преступник бежал. Машину угнал, автомат забрал, КПП-шника избил — навел кошмар. Машина перевернулась в оконцовке — так чухал от их боевой сирены. Из кабины выскочил — успел еще коменданта ушатать — он руководил операцией. А я откуда мог знать, что он комендант? Кто первый попадался, тот и виноват был. Никто не успевал сказать, что он свой.
— Уведите осужденного.
Из зала заседания вывели — и томись, жди, когда тебе припаяют. Час жду, другой. Забыли, думаю. Может, пролезет? И с толпой смешался, раз-раз, уже на проезжей части, а вот уже и в трамвае. Петлял, бегал, до Филевского парка доскакал. И в штатском был — а не денешься никуда, если план перехвата объявлен да еще с попутными рекомендациями:
— Очень опасен. При захвате может оказать сопротивление.
И шустрый был, как форель, — 8 метров вверх по водопаду. Но зима — плохой товарищ для побега. Скользко. Упал. Головы поднять не успеваешь, как держат тебя уже над землей за воротник и ботинки на ширине плеч. И уже в таком положении торпедируешь в автозак. И с этого момента — шлеп: на лицевой стороне «Личного дела» красное тавро.
— Командир, зачем у меня красная полоса на деле, у других нет? — будешь спрашивать.
