Пока только один рабочій народ отдавал свою молодость на отупляющую жизнь в казармѣ, пока в публикѣ знали только внѣшнюю, декоративную сторону военнаго дѣла — блеск, бой барабанов, красивые мундиры, развѣвающіяся знамена, бряцаніе оружія — одним словом, все то внѣшнее великолѣпіе, которым оно облекается, когда показывается народу, — до тѣх пор литература содѣйствовала его возвеличенію, вносила и свою лепту лжи в прославленіе этого безобразнаго явленія.
Но когда писатели познакомились с ним ближе, когда им пришлось испытать на себѣ дѣйствіе отупляющей дисциплины и грубое обращеніе начальства, преклоненіе перед арміей исчезло: они начали срывать с нея ея покровы, начали оспаривать тѣ добродѣтели, которыми украсили ее их предшественники, и солдат (все равно — простой солдат, или офицер) явился перед публикой в его настоящем видѣ — в видѣ грубаго, пьянаго животнаго, безсознательнаго орудія в чужих руках.
И дѣйствительно, нужно самому побывать в этом аду, чтобы понять, сколько должен выстрадать в нем чувствующій человѣк; нужно самому поносить мундир, чтобы увидать, сколько низости и глупости под ним кроется.
Раз только вы сдѣлались солдатом, вы уже не человѣк, а автомат, обязанный безпрекословно повиноваться тому, кто над вами командует. У вас в руках ружье — и, несмотря на это, вы должны терпѣливо сносить всѣ грубости офицера, который вымещает на вас свое дурное расположеніе духа или свой винный угар. За какое-нибудь слово, за какой-нибудь жест вы можете поплатиться всею жизнью или, по крайней мѣрѣ, нѣсколькими годами своей свободы. Каждую субботу вам предусмотрительно читают военное уложеніе о наказаніях, гдѣ слова «смертная казнь» повторяются на каждом шагу; эти слова будут всплывать в вашем умѣ всякій раз, когда у вас в душѣ закипит негодованіе.
Но что больше всего способно вывести человѣка из терпѣнія, это всевозможныя мелочи и придирки. Если кто-нибудь из вашего начальства имѣет что-нибудь против вас, или если он просто грубый и тупой человѣк, то он двадцать раз в день найдет случай придраться к вам, ради одного удовольствія сдѣлать вам непріятность: при перекличкѣ, за какой-нибудь плохо вычищенный ремень, за какую-нибудь пуговицу, которая меньше блестит, чѣм остальныя, за какія-нибудь подтяжки, которыя вы забыли надѣть, вас будут осыпать бранью, посадят под арест, начнут подвергать безконечным осмотрам, изслѣдовать весь ваш костюм, до нижняго бѣлья. То же самое и в казармѣ: постель не совсѣм хорошо постелена — ругань: «чтобы кровати были как билліарды!» кричат вам постоянно — и эту ужасную фразу хорошо помнят всѣ, кому пришлось пройти через казарму; одежда плохо уложена на полкѣ — опять ругань; самое же главное искусство заключается в том, чтобы солдат умѣл вычистить подошвы запасной пары сапог, висящей у него под кроватью так, чтобы не запачкать ваксой шляпки вбитых в подошву гвоздей.
