Останки «Адского клинка» исчезли в сернистой дымке, и Рэвен отвернулся. С каждым решительным шагом прочь от разлома пагубное честолюбие внутри него приобретало все более определенные очертания.
Теперь Рэвен был имперским командующим Молеха. Как расценит его продвижение Ликс?
Рэвен ухмыльнулся, точно зная, что она скажет.
— Змеиные боги помогают, — произнес он.
Глава 4
ПЕРЕКОВАННЫЙ. ФИЛУМ СЕКУНДО
СЕМЕРО НЕРОЖДЕННЫХ
Когда магистр войны желал вызвать у просителей подавленность или благоговение, он принимал их во Дворе Луперкаля — с высоким сводчатым потолком, бормочущими тенями, черными боевыми знаменами, блестящими стрельчатыми окнами и базальтовым троном. Когда же ему хотелось просто общения, он звал в личные покои.
За прошедшие годы Аксиманд много раз приходил сюда, однако обычно это случалось в компании братьев по Морнивалю. В своих покоях магистр войны мог на несколько бесценных мгновений отложить тяжеловесный титул и побыть просто Хорусом.
Как и большинство мест на борту «Духа мщения», они заметно изменились за последние несколько лет. Исчезли безделушки из первых лет Великого крестового похода, многие из картин закрывала мешковина. Давно уже не было громадной звездной карты с Императором в середине, ранее закрывавшей целую стену. Ее место заняли бесчисленные страницы, исписанные плотным почерком, а также причудливые рисунки, описывающие космологические связи, диаграммы точек омега, алхимические символы, тройные узлы. В центре располагалась картина, изображающая закованного в броню воителя, держащего золотой меч и блестящий серебряный кубок.
Скорее всего, эти страницы были выдраны из сотен астрологических учебников, хроник Крестового похода, летописей Единения и мифологических текстов, которые были разбросаны по полу, словно осенние листья.
Аксиманд наклонил голову и прочел несколько заглавий: «Узревший Бездну», «Нефийский триптих», «Монархия Алигьери», «Либри Каролини». Были и другие — как с обыденными, так и с эзотерическими названиями. Часть, как отметил Аксиманд, была исписана золотой колхидской клинописью. Прежде чем он успел прочесть еще, его окликнул громовой голос.
— Аксиманд, — позвал Хорус. — У тебя же хватает ума не стоять там, будто дрянной посол? Заходи!
Аксиманд повиновался, прохромав мимо небрежно сваленных куч книг и инфопланшетов в святая святых примарха. Как и всегда, он ощутил трепет гордости от того, что находится здесь, что генетический отец счел его достойным этой чести. Разумеется, Хорус всегда отмахивался от подобной высокомерной ерунды, однако от этого такие моменты становились только ценнее.
