Дилановские Монстры и есть такие горгульи, поставленные на службу рок-н-ролльному храму - детской бесхитростной песенке. Это обессмысленные знаки старого мира, знаки без значений, потому что значения сдул новейший драйв.
Для карнавального рок-сознания они уже не страшны. Это только странное прошлое, из которого вылеплены игрушечные монстры. И песенка Дилана есть в первую очередь Новое Описание истории. Грустно, конечно, что история такая бредовая штука. Но тут ничего не попишешь. Самое правильное описание истории - это цирк или детская сказка.
То, что у Дилана получилось в рок-музыке, не могло получиться ни в какой литературе. Он прекрасно это доказал сам, попробовав себя в роли Джеймса Джойса пепсикольного поколения; его книга "Тарантул" это просто муть.
Но вершиной на этом пути Боба Дилана стали Blonde On Blonde (Блондинка На Блондинке) - европейские кружева подсознания, "ртутный звуковой колорит", утонченно-сюрреалистические пассы, перемежающиеся грохотом цирковых фургончиков, внезапные фейерверки. Записав Блондиночек, Дилан впиливается во что-то на мотоцикле и зависает в больнице на полгода. Там он прокручивает в уме новые песни, которые вскоре запишет с Бэндом.
The Basement Tapes, записанная в подвале дома группы Бэнд, отмечена духом встречи - встречи с миром - это песни от третьего лица, песенки, шутки, приколы, сделанные с новой эмоциональной глубиной и полнотой. Трип закончился - Дилан начинает осматриваться и обживаться.
Фактически, он становится домоседом. Обложка John Wesley Harding, о тайных смыслах которой гадали до аллюзий идиоты, показывает нам этакого Фолкнера в пестром окружении своих соседей. Широкополая шляпа, ковбойская куртка, лошадь, привязанная поодаль. Привет тебе, Революция! Ты оказалась глупее, чем я о тебе думал.
Но в тех трех альбомах действительно что-то случилось, для судеб культуры одновременно головокружительное и непоправимое. Они заряжены каким-то единым духом - духом открытия. Мне кажется, это открытие чистого сознания - в дилановском электричестве больше нет ни блюза, ни кантри-блюза, ни поэзии, ни цирка, ничего, включая электричество. Все перемешано и переплавлено. Остается чистый дух, уловимый быть может в интонации певца, быть может в органных кружевах Эла Купера, или в том, как Дилан парит над словом, одновременно что-то им живописуя.
Критики сравнивали его образы с образами дзен, т.е. с тем, что писали в монастырях - это и есть взгляд на мир с какой-то дальней точки, куда приехал Дилан.
