— Такое чувство, что этот зверинец за нами следит, — заметил я.
— Следит не зверинец, а одни из здешних разумных, — поправила Осока Тано. — Народ Джунглей.
— Мы им не нравимся, — полувопросительно сказал я.
— Категорически, — кивнула Осока.
— Напасть могут?
— Нет. Они боятся нас больше, чем ненавидят. Опасен только один. Идёт параллельно нам с той стороны, — она указала налево и чуть вперёд. Он достаточно безумен, чтобы попытаться, хотя и знает, что я его чую.
— Нападёт из засады?
— Скорее, когда разобьём лагерь. Ночью. Ничего, примем меры.
Меры она приняла, не дожидаясь ночи. На первом же привале отломила от молодого пальмо-папоротника лист, отделила черешок, обмотала его основание лыком со ствола дерева покрупнее. За счёт ложбинки на черешке получилось нечто вроде большого свистка. Осока набрала побольше воздуха, дунула. Низкий вибрирующий вой понёсся над джуглями.
— Хочешь их напугать? — спросил я.
— Нет. На этих подействует, разве что, техника Ужаса, а это Тёмная сторона Силы. Я бросила вызов. Посмотрим, примет ли его кто-то из них.
Прошла минута, потом вторая. Джунгли притихли, словно в ожидании. И ничего.
— Не уважают тебя, подруга, — сказал я.
— Значит, испытают унижение, — пожала плечами Осока. Наклонилась, разыскивая что-то под ногами, точными ударами ботинка выбила из грунта два камня размером с крупную картофелину. Обошла ближайшее дерево, остановилась. И неожиданно метнула камни в двух разных направлениях. Шмяк! Шмяк! Похоже, попадания были точными. Там, куда угодил один из камней, мелькнула и исчезла быстрая тень. А вот второй ушибленный решил не прощать обиды и ринулся в атаку. Он нёсся напролом, наклонив вперёд туловище и выставив согнутые передние конечности, но при этом, на удивление, не производил ни малейшего шума, словно не бежал, а летел над землёй. Осока стояла, не двигаясь, в ожидании, когда он приблизится. Когда до аборигена осталось шагов десять, в руке её с гудением вспыхнуло изумрудное лезвие светового меча. Фелусианец резко затормозил, запрокидываясь назад. Гибкие отростки, покрывающие его голову, уже не извивались угрожающе, как секунду назад, они прижались к черепу и мелко дрожали. Я заметил, что фелусианин довольно сильно отличается от виденных мной раньше экземпляров. Две верхние пары конечностей у него были сросшимися от плеч по самые локти, перепонки соединяли пальцы не вторых, а первых, более крупных «рук». Всё это запечатлелось у меня в мозгу за тот краткий миг, пока абориген и Осока неподвижно стояли друг напротив друга. Затем Осока грозно топнула ногой, качнулась вперёд, а фелусианин, испустив тонкий жалобный свист, бросился наутёк. Ещё секунда, вторая – и он исчез в переплетении чёрно-зелёных теней от растений.
